Онлайн книга «Азатот»
|
11. Колодец Сет Этвуд в свои восемьдесят лет Затеял рыть колодец у ворот. На пару с юным Эбом старый Сет Трудился дни и ночи напролет. Мы думали – одумается дед, Но вышло все как раз наоборот: Эб тронулся, а Сет дал задний ход И сам себя отправил на тот свет. Как только был закопан дедов гроб, Мы бросились к колодцу – злу вине – Но в нем нашли лишь ряд железных скоб, Терявшийся в зловещей глубине. И скольверевка ни была б длинна, До дна не доставала ни одна! 12. Наследник Кто шел в Зоар, выслушивал совет: Не пользоваться бригсхильской тропой, Где Душка Боткине, вздернутый толпой, Оставил по себе кошмарный след. Отправившись туда, я увидал Плющом увитый домик под горой И вздрогнул – он смотрелся как жилой, Хотя и сотни лет пропустовал. Пока я наблюдал, как меркнет день, Из верхнего окна донесся вой. Я поднял взор – в окне мелькнула тень – И я помчался прочь, едва живой. Будь проклят этот дом с его жильцом – Животным с человеческим лицом! 13. Гесперия Заря, в морозной дымке пламенея Над шпилями и скатами строений, В страну заветных грез и настроений Зовет меня, и я слежу, бледнея, За тем, как облака – то каменея, То истончаясь в череде вращении – Претерпевают сотни превращений, Одно другого краше и чуднее. Гесперия – страна зари вечерней. Там Время начинает свой отсчет, Туда от века избранных влечет Из дольних сфер, что созданы для черни. Влечет неудержимо, но увы! – Туда не попадем ни я, ни вы. 14. Звездовей В известный час скупых осенних дней, Когда в окне затеплится свеча, По улицам, сухие листья мча, Гуляет звездный ветер – звездовей. Печной дымок, послушный лишь ему, Творит за пируэтом пируэт – Он вторит траекториям планет, А с юга Фомальгаут сверлит тьму. В такую ночь поэты узнают Немало тайн о югготских грибах И о цветах, что в сказочных садах На континентах Нитона растут. Но все, что в этот час приснится им, Уже к утру развеется как дым! 15. Антарктос В глубоком сне поведала мне птица Про черный конус, что стоит во льдах Один как перст – над ним пурга глумится, На нем лежит тысячелетий прах. Та часть его, что подо льдом таится, В былые дни внушала Древним страх. Теперь о ней не помнит и Денница, Единственная гостья в тех краях. Иной смельчак, пройдя через невзгоды Ледового пути – мороз, буран – Сказал бы: Что за странный жест природы – Создать такой неслыханный курган! Но горе мне, узревшему во сне Взгляд мертвых глаз в хрустальной глубине! 16. Окно В старинном доме с лестницей витой, Где жили мои прадеды, одно Манило и влекло меня – окно, Заложенное каменной плитой. В плену у грез, я с детства жил мечтой – Узнать, какой секрет хранит оно, И часто подходил к нему. Темно И пыльно было в комнате пустой. Лишь много лет спустя в свой уголок Я пару камнетесов пригласил. Они трудились, не жалея сил, Но, сделав брешь, пустились наутек. А я, взглянув в проем, увидел в нем Тот мир, где я бывал, забывшись сном. 17. Память В посеребренной звездами ночи Дремала степь, вся в лагерных кострах, Чьи языки, в стада вселяя страх, Лизали мрак, остры и горячи. На юге – там, где степь во всю длину Ныряла вниз – темнел зигзаг стены, Как будто некий змей из глубины Там камень превратился в старину. Куда попал я и каким путем? – Метался я, судьбу свою кляня. Вдруг чья-то тень, поднявшись над костром, По имени окликнула меня. Приблизившись, я встретил мертвый взгляд. Зачем я пил надежд напрасных яд! 18. Йинские сады За той стеной, чьих лет никто не счел, Чьи башни поросли седыми мхами, Лежат сады с нарядными цветами, С порханьем птиц, и бабочек, и пчел. Там стаи цапель дремлют над прудами И царственные лотосы цветут, Там звонкие ручьи узоры ткут Среди деревьев с яркими плодами. Так думал я, наивно веря снам, В которых уж не раз случалось мне Приблизиться к внушительным вратам В той исполинской каменной стене. И вот я у стены… но где же вход? Вы мне солгали, сны! В ней нет ворот! 19. Колокола Из года в год в часы ночного бденья Я слышал колокольный перезвон, Протяжный и глухой – казалось, он Заоблачного был происхожденья. Среди полузабытых грез и снов Искал я ключ к разгадке этой тайны И, думается, вспомнил не случайно Шпиль в Инсмуте и белых чаек зов. Но как-то в марте шум дождя ночного Взбодрил мне память, где царила мгла, И я припомнил, словно сон бредовый, Ряд башен, а на них – колокола. И вновь раздался, звукам ливня вторя, Знакомый звон – со дна гнилого моря! 20. Ночные бестии Какие подземелья их плодят, Рогатых черных тварей, чьи тела Влачат два перепончатых крыла, А хвост – двуострый шип, в котором яд? Они меня хватают и летят В миры, где торжествуют силы зла, Где разум обволакивает мгла… И когти и щекочут, и язвят. Кривые пики Тока одолев, Мы с лету низвергаемся на дно Геенны – там есть озеро одно, Где часто дремлют шогготы, сомлев. И так из ночи в ночь, и несть конца Визитам этих бестий без лица! 21. Ньярлатхотеп |