Книга Короли Жути, страница 22 – Николас Имс

– Ха, да вы на меня посмотрите! – заявил Муг.

Клэй смотреть никуда не стал – и без того было ясно, чем хвастается волшебник.

Воцарилось весьма неловкое молчание. Наконец один из стражников осмелел:

– Государь, а что… Чего изволите, государь?

Король, обхватив пузо обеими руками, скорчился, будто раненый. Послышался сиплый вздох, фырканье, а потом Матрик, запрокинув голову, безумно расхохотался. Амбал зарычал, как обозленный пес, и покрепче сжал кувалду.

Клэй только этого и ждал. Одним движением он скинул щит с плеча, подхватил за перемычки и мгновенно подставил под удар тяжелого железного молота, предназначавшийся Гэбриелю, который в это время озабоченно пытался скрыть стояк. Кувалда с глухим стуком обрушилась на щит и отскочила. Сильный удар отозвался болью в руках, разрядом молнии пронзил плечи – Клэй уже давно не ввязывался в драки, и прошло слишком много лет с тех пор, как он сражался с достойным противником.

«Что ж, тряхни стариной, Пузочес», – подумал Клэй.

Кувалда снова поднялась, но в этот раз он приготовился встретить удар, с силой отбил оружие противника и хотел было садануть амбала кулаком, однако тот подсуетился и коварно пнул его сапогом в грудь. Клэй отлетел в сторону и пребольно врезался в витой столбик кровати.

Королевские стражники оцепенели, до сих пор не разобравшись, где здесь свои, а где враги. У Клэя таких затруднений не возникало. Амбал пришел в себя и снова занес кувалду, будто топор лесоруба. Никакого подходящего оружия – тяжелого подсвечника или толстого фолианта на прикроватном столике – под рукой не оказалось. Отойти в сторону было нельзя – не хотелось подставлять Гэбриеля под удар, – а потому Клэй бросился на врага.

Кувалда обрушилась на него слева. Клэй прикрыл плечо щитом и принял удар на себя, чтобы не быть отброшенным неимоверной силой. Он присел, уклоняясь от удара наотмашь, а потом резко распрямился, что есть силы приложив противника всей поверхностью тяжелого деревянного щита. Амбал пошатнулся, отступил на шаг-другой. Клэй воспользовался своим преимуществом и дал противнику ощутимого пинка. Амбала вдавило в зеркальную поверхность, и по ней, как по озерной воде, пошли круги.

Клэй обернулся к кровати:

– Муг, как сделать так, чтобы он снова оттуда не вылез?

Волшебник развел руками:

– Не знаю… Просунь туда голову, попроси его, чтобы больше не совался.

– Да ну тебя, Муг… – Клэй начинал терять терпение – легче было справиться с девятилетней Талли, чем с дряхлым волшебником в приступе старческого маразма.

К счастью, Гэбриель сообразил, что делать: он выступил вперед и повалил зеркало на пол, лицевой стороной книзу.

– Спасибо, – сказал Клэй.

Гэбриель натянуто улыбнулся и отвел взгляд.

Громовые раскаты королевского хохота наконец-то сменились негромким хихиканьем. Матрик подошел к стражникам и жестом велел им вложить мечи в ножны.

– Ради всех богов Грандуаля! – воскликнул он. – Что это вы здесь делаете, ребята?

Он осторожно направился к друзьям, словно боялся их спугнуть, как стаю оленей на водопое у лесного озера.

Клэй откинул лезущие в глаза волосы, провел ладонью по взмокшему лбу: короткая стычка его измотала.

– Это долго объяснять, – сказал он.

Муг, сложив руки на коленях, уселся на краешек кровати и заявил:

– Дочь Гэба попала в осаду. В Кастии. Мы идем к ней на выручку. Вот, пришли тебя с нами позвать.

– Ну, или так, – пожал плечами Клэй.

– В Кастии? – Матрик побледнел. – А как Роза оказалась в Кастии?

– А вот это и впрямь долго объяснять… – начал Клэй.

– Она теперь в банде… – Гэбриель страдальчески заломил руки, как нищий на паперти. – Кастийская республика попросила о помощи в борьбе с Жуткой ордой, вот Роза и откликнулась.

– Ну, или так, – снова буркнул Клэй.

– Матти, мы снова собираем банду! – воскликнул Муг. – Представляешь? Как в добрые старые времена! Все впятером двинем в Жуть!

Матрик застонал и потер глаза ладонями. Король Агрии жил в довольстве и роскоши, но годы брали свое: некогда черные волосы поседели, надо лбом появились залысины, щетина на брылястых щеках отливала серебром. Да и вообще он выглядел усталым, но это, наверное, потому, решил Клэй, что Матрик не выспался: уснешь тут, когда четверо придурков среди ночи врываются в опочивальню и давай почем зря махаться щитами, кувалдами и совершенно неуместными стояками.

– Матти, ну что? Ты с нами? – спросил Муг, удивленный тем, что приятель, услышав такую радостную новость, не проявляет бурного восторга.

– Прости, Муг. Не выйдет.

Муг донельзя расстроился, а Клэй сначала подумал, что Матрик единственный из всей банды обладает хоть каким-то здравым смыслом, но потом, похолодев, сообразил, что и его самого охватило уныние.

Оказывается, все это время он думал, что Матрик пойдет с ними. Видимо, в глубине души надеялся (без каких-либо на то причин), что раз уж его самого удалось уговорить все бросить и отправиться с Гэбриелем в безумный поход в Кастию, то и остальные товарищи по банде тоже согласятся. Все, кроме Ганелона, но оно и понятно. А Матрик любил Гэбриеля, как брата, и обожал опасные приключения.

Король обратился к Гэбриелю:

– Гэб, прости. У меня сейчас дел выше крыши. Лилит, дети… Надо управлять королевством, на границе вот-вот начнется война, да еще этот проклятый совет завтра…

– Совет Престолов назначен на завтра? – с неподдельным интересом спросил Гэбриель.

Матрик провел пятерней по залысинам:

– Да, на завтра. В Линдмуре. И туда заявится этот мудак, Оболон-хан, любитель дрючить лошадей. Недавно мы с ним чуть не подрались. Агрия с Картеей сейчас не в ладах, злобятся, как доходяги за дозу царапки. Этот герцог Крайнийский, орк хренов, выбрал самое поганое время, чтобы… ох, фиг его знает, что он там задумал…

Гэбриель слушал, взволнованно грызя кулак и глядя в никуда. Наконец король закончил перечислять свои беды.

– А можно мы тоже пойдем на совет? – сказал Гэб. – Очень хочется посмотреть на герцога. Вдруг удастся упросить его снять осаду и отпустить грандуальских наемников?

– Ну… конечно приходите, – ответил Матрик. – Чего ж не прийти. Только сначала я должен предупредить Лилит.

Тут в опочивальню и ворвалась королева Агрии, словно злой дух, имени которого упоминать нельзя. На Лилит была весьма откровенная ночная сорочка. Разумеется, прошедшие годы и многочисленные беременности наложили на королеву заметный отпечаток, но ничуть не умалили ее необыкновенной – хотя и суровой – красоты. Равно как и то, что сейчас королева чуть не лопалась от злости. Следом за ней шел высокий мускулистый тип, почему-то без рубахи, зато со встревоженной физиономией и здоровенным мечом.