Онлайн книга «Алтарный маг»
«Надо бы подзорной трубой где-то разжиться, или что тут у них вместо бинокля? Видимость из-за этого заборчика совсем слабенькая – щурясь, строил планы Еремеев. – Правда, я не собираюсь все время в войну играть, но кому есть дело до моих чаяний!» Наконец, пожаловал и сам хан с остальными бойцами. У кромки леса они сгрудились, о чем-то сговариваясь, после чего одна группа воинов направилась к косарям, вторая поскакала в деревню. Сам же главарь остался наблюдать за подчиненными вместе с десятком всадников. И тут настало время стрелков. Почти сразу к ним подключились «косари» с татарскими луками и приданные им бойцы, вооруженные пистолями. Степняки изначально не собирались уничтожать живой товар, да и сопротивления совершенно не ожидали, а потому даже не успели воспользоваться своим главным оружием. Ни одной стрелы не полетело в сторону «сенозаготовителей». Самым слабым звеном в обороне являлся заслон перед деревней, куда сейчас несся отряд из трех десятков всадников. Еще четверо во главе с ханом вырвались из-под обстрела в лесу и устремились следом. Противостояли всадникам деревенские охотники, Еремеев и Радим. Степняки тут же осыпали защитников стрелами. Невысокий деревянный забор, доселе припрятанный в траве, был поднят, как только степняки устремились к деревне, это уберегло защитников от первых залпов. Охотники также успели выстрелить по три-четыре раза, но поразили не больше десятка врагов. – Рогатины к бою! – закричал Александр. Забор ощетинился длинными двузубыми копьями, а это для лошадей было очень опасно. Враг попытался придержать скакунов и развернуть их. Несколько бедных животных не успели остановиться и с жалобным ржанием напоролись на рогатины. Всадники смешались в кучу, и можно было воспользоваться огнестрельным оружием ближнего боя. Радим и Еремеев не упустили такой шанс. Правда, помощник успел пальнуть лишь раз и получил стрелой в плечо. Александру повезло больше: он растратил все заряды и лишь после этого едва не угодил под вражескую лошадь. «Неужели амулет Радима разрядился? – мысленно сокрушался он, судорожно пытаясь зарядить пистоль. Вот только стрелять больше не было необходимости: хан бросил саблю на землю, и трое оставшихся в живых всадников сразу прекратили отбиваться от наседавших крестьян. К месту стычки подтянулись остальные участники засады. Показался староста. – Зван, убитых похоронить, раненым оказать помощь. Радим, ты как? – Навылет прошла. Ты посмотри: здесь вместо наконечника клык крылатого волка. – Он указал на пронзившую плечо стрелу. – А я еще удивился, почему амулет не сработал. «У них тут вдобавок и волки летают?! Как же я мало знаю этот мир! Нужно поторопиться с ликвидацией пробелов в образовании, а то так и помру в неведении. Тьфу, не фиг на себя беду кликать, и так помощников и доброжелателей более чем достаточно!» Очень не хотелось спрашивать о потерях, но Еремеев себя пересилил: – Буян, скольких недосчитались? – Одному не повезло, степняк саблей достал насмерть. Четверо ранены, должны выжить. – Кто именно погиб? – Один из тех, кого я против тварей натаскивал. – Жаль парня. – Еремеев нахмурился. – Войны без потерь не бывает, а у нас настоящая битва. – Что татары говорят? – Да кто же их поймет! Лопочут по-своему, слова словно выплевывают да злобно зыркают, будто это мы на них напали. – Я понимаю по-татарски. – Лада возникла из ниоткуда. – А один из выживших знает русский. Он постоянно прислушивается к словам деревенских и переводит хану. – А вот это негоже. Буян, есть надежное место, где пленников запереть можно? – Найдем. – Нужно такое, где Лада смогла бы слышать их разговоры. – Добре, – кивнул ветеран, усмехнувшись. Он поторопился к пленникам, которых местные рвались нанизать на рогатины. – И откуда ты знаешь татарский? – поинтересовался Еремеев. – Так я с детства жила в лагере профи у старика-татарина. Его другие очень боялись, поэтому меня никто не трогал. У него языку и обучилась. – Почему раньше не сказала? – А была надобность? – Она округлила глазки. – Нет, но командир обязан знать возможности подопечных. Что еще умеешь? – Немного в травах разбираюсь, могу раны заговаривать, боль снимать. Убивать раньше могла. Пожалуй, все. – Прямо сокровище, а не… – Александр перешел на шепот, – девка. – Ты меня хочешь? – насторожилась она, по-своему истолковав шепот начальника. – Мало ли кто чего хочет, – пробурчал он себе под нос. – Другие никаких прав на меня не имеют, а ты жизнь спас, от кикиморы избавил, в болотной жиже утонуть не дал… «Если сейчас не остановится, я и вправду поверю, что имею все права на нее. Потом – на другую, третью. К чему это приведет? К гарему? Но мы ведь не басурмане». – Я просто тебя похвалил, Лада, и никаких прав на тебя не имею. Ты хорошо справляешься с заданиями. Иди к Буяну, он выдаст новое поручение. Лада побежала в деревню. «Я действительно много чего хочу в этой жизни, – почувствовав жар на щеках, мысленно проворчал Еремеев. – У Радима губа не дура. Сразу глаз на нее положил, вот только Лада, по-моему, среди прочих его особо не выделяет. Как бы она с ролью отрока не свыклась. Девушки должны оставаться девушками, а я ее к разведке припряг. Сволочь – что еще про себя сказать могу? Причем первостатейная, и оправдания мне нет. Поэтому даже не буду оправдываться и оставлю все как есть. Лошадей ведь на переправе не меняют? Хотя о чем это я?» Мотнув головой, словно пытаясь вытрясти оттуда лишние мысли, Александр направился к своему помощнику. Тому уже вытащили стрелу и перевязали ветошью руку. «А ведь у них тут даже спирта нет! Чем они раны обеззараживают? Перетянули – и все?» – Радим, тебе кровь-то остановили? – Приложили какую-то травку измельченную. Сказали, должно помочь. Еще женщина что-то побормотала над плечом, и боль стихла. Жаль, мне двое суток нельзя на лошади скакать. – Придумаем что-нибудь, – успокоил помощника командир. «Придется парня здесь оставить. А мне – как можно быстрее к Никанору. – Александру сержант так и не назвал своего имени, но в пароле прозвучало именно это. – И еще в одно место заглянуть надо, все-таки пообещал умирающему. Не выполнить последнюю просьбу человека – грех, тем более он меня Еремеевым назвал». – Данила-купец, не побрезгуешь в моем доме заночевать? – обратился к Александру староста. Он закончил раздавать распоряжения и подошел к дорогому гостю. – Заодно и про жизнь погуторим. – Почему бы и нет? Сейчас своих пристрою, и к тебе. |