Онлайн книга «Исступление. Скорость»
|
– Вопросов? Ты рехнулся? – Если не совсем, то наполовину, – признал Билли. Зиллис закашлялся. Сильно, до хрипоты. «Мейс» продолжал действовать. Билли ждал. Наконец Зиллис смог заговорить, пусть голос сел и дрожал: – Ты насмерть перепугал меня, Билли. – Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты сказал мне, где ты держишь оружие. – Оружие? Зачем мне оружие? – Из которого ты застрелил его. – Застрелил его? Застрелил кого? Я ни в кого не стрелял. Господи, Билли! – Ты пустил ему пулю в лоб. – Нет. Никогда. Только не я. – Его глаза застилали вызванные «мейсом» слезы, поэтому Билли не мог определить, говорит ли Зиллис искренне или играет. Он моргал, моргал, пытаясь вернуть себе способность видеть. – Слушай, если это какая-то шутка… – Шутник – ты, – прервал его Билли. – Не я. Ты – исполнитель. На это слово Зиллис не отреагировал. Билли подошел к столику у кровати, выдвинул ящик. – Что ты делаешь? – спросил Зиллис. – Ищу оружие. – Оружия нет. – Оружия не было раньше, когда здесь не было и тебя, но теперь есть. И ты держишь его где-то поблизости, под рукой. – Ты был здесь раньше? – Тебе нравится грязь, не так ли, Зиллис? После ухода мне придется отмываться кипятком. Билли открыл дверцу прикроватного столика, покопался на полках. – И что ты собираешься сделать, если не найдешь оружия? – Может, прибью твою руку к полу, а потом по одному отрежу все пальцы. Голос Зиллиса звучал так, будто он вот-вот расплачется по-настоящему. – Не говори так. Что я тебе сделал? Я тебе ничего не сделал. Билли сдвинул дверь стенного шкафа. – Когда ты был у меня дома, Стиви, где ты спрятал отрезанную кисть? Стон сорвался с губ Зиллиса, он принялся качать головой: нет, нет, нет, нет. Полка находилась выше уровня глаз. Обыскивая ее, Билли спросил: – Что еще ты спрятал в моем доме? Что ты отрезал у рыжеволосой? Ухо? Грудь? – Быть такого не может. – Голос Зиллиса по-прежнему дрожал. – Не может – что? – Господи, ты же Билли Уайлс. Вернувшись к кровати, Билли приподнял матрац, чего бы никогда не сделал, не будь на руках латексных перчаток. – Ты – Билли Уайлс, – повторил Зиллис. – И что с того? Ты думал, я не знаю, как постоять за себя? – Я ничего не сделал, Билли. Ничего. Билли обошел кровать. – Так вот, я знаю, как постоять за себя, пусть и не кричу об этом на всех углах. Билли поднял матрац с другой стороны под продолжающееся верещание Зиллиса: – Билли, ты же меня знаешь. Я только шучу. Черт, Билли. Ты же знаешь, болтать языком – это все, на что я способен. Билли вернулся к стулу. Сел. – Теперь ты хорошо меня видишь, Стиви? – Не очень. Мне нужна бумажная салфетка. – Воспользуйся простыней. Свободной рукой Зиллис нащупал край простыни, потянул на себя, вытер лицо, высморкался. – У тебя есть топор? – спросил Билли. – Господи. – У тебя есть топор, Стиви? – Нет. – Говори мне правду, Стиви. – Билли, нет. – У тебя есть топор? – Не делай этого. – У тебя есть топор, Стиви? – Да, – признал Зиллис, и из груди вырвалось рыдание, свидетельствующее о том ужасе, который охватил Зиллиса. – Ты или чертовски хороший актер, или действительно туповатый Стив Зиллис, – сказал Билли, уже склоняясь к тому, что второй вариант и есть истинный. Глава 62
– Когда ты рубил манекены во дворе, ты представлял себе, что рубишь настоящих женщин? – спросил Билли. – Они всего лишь манекены. – Тебе нравится рубить арбузы, потому что внутри они красные? Тебе нравится смотреть, как разлетаются ошметки красного мяса, Стиви? На лице Зиллиса отразилось изумление. – Что? Она сказала тебе об этом? Что она тебе сказала? – Кто эта «она», Стиви? – Старая сука, которая живет рядом. Селия Рейнольдс. – Ты не в том положении, чтобы обзывать кого-либо старой сукой, – указал Билли. – Ты в том положении, когда никого и никак нельзя обзывать. Зиллис, похоже, с этим согласился, энергично закивал: – Ты прав. Извини. Она просто одинокая женщина, я знаю. Но, Билли, она очень уж любопытная старушенция. Не хочет заниматься только своими делами. Вечно торчит у окон, наблюдает из-за жалюзи. Стоит выйти во двор, и она уже следит за тобой. – А есть много такого, что люди не должны о тебе знать, не так ли, Стиви? – Нет, я ничего не делаю. Просто хочу, чтобы никто за мной не подглядывал. Вот пару раз я и устроил ей шоу с топором. Изобразил безумца. Чтобы напугать ее. – Напугать ее? – Заставить не совать нос в чужие дела. Я делал это только три раза и на третий дал ей знать, что это всего лишь шоу, дал ей знать, что мне известно, кто его смотрит. – И как ты дал ей знать? – Это не делает мне чести. – Я уверен, есть много такого, что не делает тебе чести, Стиви. – Я показал ей палец, – ответил Зиллис. – Разрубил манекен и арбуз – и не представлял себе, что это совсем другое, – а потом подошел к забору и показал ей палец. – Однажды ты разрубил стул. – Да. Я разрубил стул. И что? – Тот, на котором я сижу, единственный в доме. – У меня их было два. Мне нужен только один. Это был всего лишь стул. – Ты любишь смотреть, как женщинам причиняют боль. – В голосе Билли вопросительные интонации отсутствовали. – Нет. – Ты только этим вечером нашел порнокассеты под кроватью? Их принес сюда какой-то гремлин? [46] Может, послать за изгоняющим гремлинов? – Это не настоящие женщины. – Они – не манекены. |