Книга Идеальная незнакомка, страница 49 – Меган Миранда

– Никто, я сам умею читать между строк. Коллега говорит – работа тебя доконала; полицейский припоминает какой-то скандал из-за статьи о самоубийствах в студенческом городке. Мол, шептали о «клевете или еще о чем-то таком». И вот ты здесь – забралась как можно дальше, в профессиональном плане. Я прочел статью, Лия. У тебя ведь тоже есть экземпляр, правда? Во время обыска я видел старую бостонскую газету. Что ты натворила, Лия?

– Ничего я не натворила, Кайл. – Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула и выдала правду, которую отчаянно старалась оставить в прошлом. – В газете считают, что я выдумала источник. Считают, что мои обвинения беспочвенны, но это не так.

Он молча переваривал информацию.

– Ты выдумала человека, – повторил Кайл первую часть моего заявления, опустив остальное.

– Не человека.

Это уже перебор, но почему все верят?!

– Один черт.

Не один. Нет. Кайл не понимал.

– О каком источнике речь? – спросил он, когда я села в кресло напротив. – Надеюсь, не о том, который сообщил о таблетках и профессоре?

Я не ответила. Кайл побелел, поведение его резко изменилось.

– Знаешь, что думает мой шеф? Что ты кормишь нас сказками. Что ты умнее нас всех, вместе взятых. – Он вновь оглядел меня с головы до ног и добавил, понизив голос: – Что никто в этом доме с тобой не жил.

Все мои страхи материализовались.

– Я подозреваемая? – Мой голос срывался, невозмутимость таяла на глазах, жизнь выходила из-под контроля. В который раз. – Ты меня подозреваешь?

Кайл вскинул руки.

– Я защищал тебя, Лия. Защищал. Твердил – вы ошибаетесь, есть другое объяснение. И вдруг я узнаю вот это. Что прикажешь думать? Ты уже так поступала.

Нет, не поступала, не поступала!

Однако субъективное восприятие – штука упрямая. Как защищаться, когда мой противник – сама история?

– Я потеряла все. Думаешь, не усвоила урок?

– Не знаю. – Кайл откинулся на спинку дивана. – Правда, я ни в чем не уверен. Может, ты мастер обмана. Может, и сейчас водишь меня за нос.

Я подалась вперед.

– Это не я вожу за нос! Ты хотел обыскать дом – и обыскал. Это тебе нельзя доверять!

– Ты солгала ради истории.

– То, что я сделала… – Не солгала, не совсем так! – …я сделала ради правды.

Лицо Кайла исказилось. Я представила, что именно он прочел, что узнал по полицейским каналам или выяснил своими силами. Сопоставил причину и следствие, восстановил череду событий, которые привели меня сюда.

– Только добилась ты совсем другого, – услышала я. – Если ты искренне веришь, будто ничего страшного не произошло…

– То что тогда? Ты во мне ошибся? Но ты же меня в лгуньи записал! Так, может, и хорошо, что ошибся? Ты уж определись со своими ценностями, Кайл.

Он зло фыркнул:

– Вот, значит, как ты обсуждаешь проблемы? Блещешь остроумием? Давишь речевыми оборотами?

Я отпрянула:

– А ты, Кайл? Разве ты сам не делаешь того же ради работы? Не говоришь нужных фраз, чтобы добиться признания?

Он помотал головой:

– Моя работа – вести расследование, держать преступников взаперти и тем самым охранять остальных людей. Я могу добиться этого только одним способом – выяснить правду.

– Не такие уж мы с тобой и разные. – Я вновь подалась вперед. – Просто ты не попадался.

Я тут же подумала о письме, которое переслала Кайлу. Он, интересно, тоже?

Кайл поерзал, уперся локтями в колени. Спросил:

– Хочешь сказать, ты бы поступила так еще раз?

Я внимательно на него посмотрела и заговорила очень тихо, ему пришлось придвинуться ко мне чуть ли не вплотную:

– Когда отдел собственной безопасности получит анонимное заявление о том, что ты провел ночь в доме подозреваемой – ведь я теперь подозреваемая, верно? – так вот, как ты станешь тогда оправдываться?

Кайл оцепенел, но меня это не остановило.

– Ты скажешь: «Сэр, я действовал по плану, добивался от нее признания»? Или: «Цель оправдывает средства»? Или скажешь: «Я совершил ошибку» – и станешь ждать наказания, смиришься с понижением в должности, возьмешь отпуск за свой счет, будешь сидеть дома и думать: «Я загубил свою карьеру ни за что ни про что»?

Кайл не сводил с меня глаз, слушал жадно. Тоже прокручивал в голове варианты.

– Или ты будешь думать: «Я положил свою карьеру на алтарь правды и ради этого с радостью пожертвовал своей профессиональной честью»?

Кайл откинулся назад, подальше – лицо каменное, тема закрыта.

Я продолжала, не в силах сдерживать злость:

– Какой ответ ты выберешь? Он ведь зависит от последствий. Зависит от всего, что ты пережил, что привело тебя сюда. От твоей готовности действовать и принимать; от того, жив ли еще в тебе идеалист. Или его безжалостно зарезали во сне, когда ты расследовал свое очередное дело? Так каким же будет ответ, детектив Донован? Объяснитесь.

Меня трясло от ярости.

Он встал, схватил пиджак и направился к выходу.

– Выбор делать уже поздно, Кайл.

Он помедлил в дверях, оглянулся на меня. Процедил:

– Одно я знаю точно. Я никогда не стану оправдывать себя, если из-за моей лжи кто-то покончит жизнь самоубийством.

Кайл ждал, пригвоздив меня глазами к креслу.

Держи рот на замке, Лия. Гневом спора не выиграешь. Разбитой вазой решения не найдешь. Орать – не цивилизованно.

Я наблюдала за его уходом молча. Но внутри бушевал гнев – раскаленный, словно потревоженные угли. Бушевал, как тогда.

* * *

Я не называла в статье имя Аарона Хэмптона, но понять, о ком речь, было нетрудно.

Я полагала, что об остальном позаботится университет. Затеет проверку, привлечет Аарона к ответственности. Думала, статья заставит полицию возобновить расследование.

Аарон наверняка увидел для себя удобную возможность. Использовал волну самоубийств, о которых все говорили, и добавил еще одно. Оставил в ванной возле утопленного тела Бриджет пузырек с таблетками, словно это она их купила. Подготовил декорации. Ее широкая улыбка навеки застыла на фотографии, в череде таких же лиц.

Пусть я не могла доказать причастность Аарона к смерти Бриджет, но могла хотя бы проучить его. Я хотела, чтобы об этом узнали в университете, – и карьере Аарона пришел бы конец. Хотела, чтобы узнала Пейдж.

Чтобы Аарон раскрыл газету и прочел – я знала, он прочтет. Хотела, чтобы он увидел под статьей мою подпись – и понял, кто его погубил.