Онлайн книга «Девушка и ночь»
Были там и книги. Старенькие покетбуки с пожелтевшими страницами, с которыми я не расставался в ту пору. Их названия я перечислял в своих интервью, когда утверждал, что «в далекой юности только благодаря книгам понял, что никогда не останусь в одиночестве». Если бы все было так просто… Одна из этих книг была не моя. Поэтический сборник Марины Цветаевой, который я взял из комнаты Винки на другой день после убийства. Винке. Мне хочется быть душой бестелесной, Чтобы не расставаться с тобой никогда. Любить тебя – значит жить. Алексис Я не смог сдержать злорадной усмешки. Тогда это посвящение потрясло меня до глубины души. Теперь же я знал: мерзавец украл эти слова у Виктора Гюго – из его переписки с актрисой Жюльеттой Друэ. Вор несчастный! – Ну что, Тома, чем ты здесь занимаешься? Я оглянулся. В кухню зашел отец с садовыми ножницами в руке. В ту самую минуту, когда я подумал про вора… 3 Отец мой никогда особо не отличался радушием, предпочитал держать дистанцию и был скуп на объятия, но в этот раз я сам уклонился от него, когда он попытался было меня обнять. – Как там жизнь в Нью-Йорке? При Трампе-то, поди, несладко? – спросил он, тщательно моя руки под краном. – Может, пройдем к тебе в кабинет? – предложил я, пропустив его вопрос мимо ушей. – Я хочу тебе кое-что показать. Мать ходила где-то рядом, и мне пока не хотелось посвящать ее в наши дела. Ришар вытер руки, ворча по поводу того, что я начал разговор с загадок, и повел меня наверх, в свою нору. Вернее, в большой кабинет-библиотеку, обустроенный под английскую курительную комнату, с диваном «честерфилд», африканскими статуэтками и коллекцией старинных охотничьих ружей. Из двух широких остекленных проемов открывался самый живописный вид во всем доме. Когда мы вошли, я протянул ему мой телефон с выдержкой из «Нис-Матен», где говорилось о том, как была обнаружена сумка с сотней тысяч франков. – Читал эту статью? Взяв очки, но не надев их, а всего лишь поднеся к глазам, Ришар мельком просмотрел статью и отложил очки в сторону. – Да уж, странная история. – Скрестив руки, он подошел к одному из окон и кивнул подбородком в сторону пятнистой лужайки вокруг бассейна. – От этих чертовых азиатских белок совсем спасу нет. Перегрызли всю электропроводку, представляешь? Я вернул его к статье: – Эти деньги спрятали примерно в то время, когда ты еще работал в лицее, так? – Возможно, не знаю, – проговорил он, поморщившись, но не повернув головы. – Видал, пришлось даже пальмы срубить? И все из-за красных долгоносиков. – Не знаешь, кому могла принадлежать та сумка? – Какая еще сумка? – Ну та, в которой нашли деньги. Ришар разозлился: – А я почем знаю? Да что ты пристал ко мне с этой историей? – Один журналист сказал мне, что полицейские обнаружили там две пары отпечатков пальцев. И одна принадлежала Винке Рокуэлл. Помнишь ее? При упоминании имени Винки Ришар повернулся ко мне и сел в потрескавшееся кожаное кресло. – Конечно, это та пропавшая девица. Она еще благоухала… как свежая роза. Он сощурился и, к моему величайшему удивлению, как истинный преподаватель французской словесности, хоть и бывший, принялся читать из Франсуа де Малерба [109]: …Но она была из мира, где лучшее Имело худшую судьбу: И роза, она жила столько, сколько живут розы — Лишь одно утро. Выждав мгновение-другое, он вдруг сам перешел в наступление: – Ты говорил про две пары отпечатков пальцев, так? – Полицейские пока не знают, кому принадлежит вторые отпечатки: они не значатся у них в картотеке. Но я готов дать руку на отсечение, что они твои, папа. – Только этого не хватало! – удивился он. Я сел напротив него и показал ему скриншоты из социальных сетей, которые прислал мне Пьянелли. – Помнишь ту сумку? Ты еще брал ее с собой, когда мы вдвоем ездили играть в теннис. Ты обожал ее мягкую кожу с зеленоватым налетом на черном фоне. Ему вновь понадобились очки, чтобы глянуть в мой телефон. – Да здесь ничего не разглядеть, на таком крохотном экранчике! Он взял с журнального столика пульт дистанционного управления, включил телевизор, как будто наш разговор закончился, и принялся перелистывать спортивные каналы: «Экип», «Канал+ Спорт», «Евроспорт», «бэИН», – задержался ненадолго на ретрансляции велогонки из Италии, затем переключился на полуфинал турнира «Мастерс» в Мадриде, где состязались Надаль [110] и Джокович [111]. – Как же нам не хватает Федерера! [112] Но я вцепился в него мертвой хваткой. – Взгляни-ка лучше вот сюда. Не волнуйся, это снято крупным планом. – И я протянул ему конверт из крафтовой бумаги. Он извлек оттуда снимки и все просмотрел, следя одним глазом за теннисным матчем. Я думал – уж эти фотографии наверняка выведут его из себя, но он только покачал головой и, вздохнув, спросил: – Кто их тебе дал? – Не важно! Лучше скажи, что это значит?! – Ты же видел фотографии. Что же тебе непонятно? Он прибавил звук у телевизора, но я вырвал у него пульт и выключил телевизор. – Думаешь, тебе удастся выкрутиться? Он снова вздохнул и полез в карман блейзера за надрезанной сигарой, которую всегда носил с собой. – Ну хорошо, меня облапошили, – сдался он, крутя в пальцах сигару. – Эта маленькая негодница не давала мне прохода. Она беспрестанно завлекала меня, и я поддался. А потом она вздумала меня шантажировать. И я, дурак, согласился заплатить ей сто тысяч! – Как же ты мог? – Ты о чем? Ей было девятнадцать. И она уже спала со всеми без разбора. Я же не насиловал ее. Она сама прицепилась ко мне. |