Книга Охота на Велеса, страница 49 – Татьяна Хмельницкая, Алекс Хелльвальд

— Сколько сейчас времени?

Я обернулся и улыбнулся потягивающейся Алине:

— До прихода Виктора осталось чуть больше трех часов. Есть будешь? Тут холодильник полный.

— Ага. Бутербродов хочу, — поднимаясь с кровати и шлепая босыми ногами к рюкзаку, сказала Алина.

Девушка извлекла из поклажи джинсы, синего цвета джемпер и надела. Я тем временем достал запечатанный в специальную упаковку хлеб и паштет, усевшись за столик, принялся намазывать серо-коричневую массу на тонкие ломти.

— Захвати из холодильника чай в бутылках, — попросил я.

Алина водрузила емкости на стол и села напротив меня на стул. Судя по ее виду, понял, что пришло время нам с ней поделиться информацией, но никто из нас не решался начать разговор.

— Хватит сопеть, Остап, — с наскока выдала Алина.

— И в мыслях не было, — хмыкнул я. — Хочешь поговорить, валяй, я послушаю. Нечего свое недовольство на мне срывать.

Алина откупорила бутылку с таким видом, будто я вынес ей смертный приговор. Отпив чая, она поймала мой взгляд и пожала плечами. Этот жест мог означать лишь одно: прости, я сорвалась.

— Проехали, — кивнул я. — Ты первая рассказывай. У тебя, видимо, более насыщенно прошло время, чем у меня. Киллер, его гибель… Романтика. А я все пропустил — по магазинам бегал.

— Не ерничай, — устало отмахнулась Алина. — Хочешь знать, так я рада, что тебя не было в это время в номере. Еле ноги унесла — с третьего этажа прыгать пришлось, на дерево взобралась… Идиотизм.

Алина запустила пальцы в волосы и попробовала пригладить непослушные рыжие пряди. Потом начала плести косу и рассказывать про свои злоключения. Признаться, я не без удивления и понимания слушал, когда девушка в подробностях рассказала о видении, в котором она усмотрела гибель киллера. Какие-то подробности я уже усвоил из ее рассказа Виктору Евгеньевичу. Конечно, про видения там ничего не было — это только наше с ней.

Если верить отцу, то Алина, будто суперкомпьютер, подключилась к одному из своих удаленных собратьев и приказала ему напасть на пользователя — хозяина. Страшно в такое верить, не хотелось совсем, но пришлось — косвенные доказательства тому были. Алина в точности рассказала о привкусе крови во рту, когда зубы собаки вонзились в плоть наемника, о своем неимоверном желании навредить убийце. Могла возлюбленная побудить к действию пса или навязать свое желание ему? Ответ на поверхности — запросто.

— Как ты оказалась во Владивостоке?

— Подвезли, — откусив от бутерброда и запив чаем, произнесла Алина. — Бывают еще на Земле добрые люди. Теперь твоя очередь. Тебя ведь на допрос таскали. Что там?

Я ухмыльнулся и подался вперед, сложив руки перед собой на столе:

— Да, был допрос, но мне он показался театрализованным представлением.

— Да? Интересно…

— В этой истории вообще много интересного, концов не найти, одни многоточия или знаки вопросов, что ни спроси.

Алина еще отпила из бутылки, а я ухватил бутерброд и стал жевать.

— Давай вместе попробуем позадавать вопросы. Вслух.

Предложение Алины казалось милым, и произнесла она его бодрым голосом, но я чувствовал в ней неуверенность. Не знаю, может, во взгляде она проскальзывала или в почесывании кончика носа? Алинка так делала, когда была в чем-то не уверена.

— Алин, я тебе не враг, и бояться нечего, — подмигнул я девушке. — Оба в эту кашу влезли, вместе выпутываться будем. Итак, вопрос первый…

Я сделал паузу, чтобы глотнуть из бутылки, и продолжил:

— Начну с того, что, подумав и так и сяк, я тоже стал сомневаться в смерти твоих родителей.

— Убили не моих родителей — других людей. В полиции сказали. Я была у следователя, который ведет это дело. Им даже личность погибших удалось установить. Следователь говорит, что проникли они с целью ограбления, знали, что родители собирались в тайгу ехать и влезли.

— А кто их застрелил?

Алина пожала плечами и помотала головой.

Мучившие меня мысли насчет того, что Смородиновы готовились к нападению, укоренились в мозгу. Уж очень вовремя прошел репортаж по телевизору об убийстве. К тому же я знал содержание видеозаписи. Но вот что меня мучило и не давало покоя: Алина будто поняла своего отца и с легкостью отдала флешку с записью. Но потом был киллер. Почему?

Новый вопрос, на который пока нет ответа: почему наемник пришел за Алиной вместо "джинсового"? Выходило, что запись заинтересованные лица прослушали, уразумели, что про документы Алине ничего не известно, и решили хлопнуть ее.

Версия выглядела логично и дико, но имела место быть.

А еще меня по-прежнему не оставляло ощущение перевернутости ситуации. Вместо того чтобы гнать Линку до Москвы, чтобы уберечь, дядя Боря и Егорыч, наоборот, замедляли наше передвижение. Они что-то выжидали?

Версии?

Пока только одна, и я решил высказать ее вслух:

— Линка, слушай… Я тут подумал… Сюда прибыть мы могли раньше, чем сейчас…

— Я размышляла над этим и тоже не понимаю: почему так все медленно? Заимка, санаторий, передвижение в темное время суток, что затруднительно, остановки… Не понимаю.

— Может, они хотели, чтобы сначала расследовали убийство в квартире и вышли на кого-то… Э-э-э. Что? Что так смотришь на меня?

— Ты только что сказал, что мои родители знали о нападении. Еще скажи, что они спланировали уби…

Подруга запнулась на полуслове, откинулась на спинку стула и закусила губу.

— Алин, мне вообще вся эта история кажется странным стечением обстоятельств. Нет логики в событиях. Я понимаю, что она есть, но и нет в то же время. Мы чего-то не знаем и просто следуем от пункта к пункту, как слепые котята.

Мое рыжее чудо продолжало молчать. Я тоже откинулся на спинку стула и рассказал о встрече с Виктором Евгеньевичем в супермаркете. Алина слушала меня, не отрывая внимательных глаз. Она словно боялась упустить мою реакцию на происходящее. Перестав говорить, я разобрал телефон и достал миниатюрный прямоугольник, окрашенный в цвет сим-карты моего оператора, протянул Алине. Девушка вскочила и бросилась к рюкзаку, извлекла нетбук, положила его передо мной на стол и уселась ко мне на колени. Достав картридер, вложила в него карту памяти, воткнула в компьютер и запустила его.

Алина включила запись. Я знал, что на ней их семейный праздник. Судя по обстановке в кафе, по зданиям, проглядывающим за большими окнами, действие проходило в Риге, в старом городе.

Подруга сделала окно записи меньшего размера, вызвала какую-то подпрограмму и стала вводить в активную строчку появившегося окошка цифры и буквы. Я старался понять, чтобы это значило, но не выходило. Как мог обычный праздник нести в себе столько информации?