Онлайн книга «#в_чёрном_теле»
|
– …пошёл ты… – слабо повторила Инга. Марат приблизился к ней, горячо обнял, потянулся к её губам. Она отвернулась, выставила руку, упёрлась ладонью в его рубашку. В сжавшемся кулаке сладко зудело желание врезать ему в нос. Инга дёрнула его за ворот. – Отстань! – крикнула она. – Ты что? Я же тебя утешить хочу. – Вон! – Совсем ошалела, дивана! Потом придёшь в себя – жалеть будешь! Локти кусать! Встретившись с ней глазами, он резко замолчал, сгрёб куртку и вышел. Инга услышала, как хлопнула входная дверь. Она присела на диван, случайно задев локтем пульт. Резко зажёгся телик. Загромыхала музыка. По подиуму туда-сюда ходили тощие модели в рваной одежде – будто кто-то изрезал старые пальто из бабушкиного шкафа. В углу крутилась дата. Что-то говорили ведущие, парень и девушка, Инга не могла сконцентрироваться на словах. FashionTV. Лучше не бывает. Она рассеянно следила, как девушки одна за другой доходят до края подиума, хмуро разворачиваются и направляются обратно, демонстрируя камере костлявые задницы. Брови у всех были выкрашены кислотным голубым, ресницы – ярко-жёлтым. И ещё, судя по всему, модельер отбирал себе исключительно ушастых. Дырявое платье, толстовка, плащ, похожий на дачный парник. Не сразу она сообразила разжать затекшую ладонь и увидела в ней пуговицу от рубашки Марата. Она нежно потрогала её гладкий край. И вдруг подскочила, вспомнив свой сон. – Архаров! – через несколько минут Инга прижимала телефон к плечу и была уже у двери. – Это не Вертман! Я еду! – Белова, куда едешь, зачем? Скинь адрес! – закричал Кирилл. * * * Глупое обещание не подниматься наверх без него держало её на этих качелях. «Что за чёрт! Теряю время!» – Инга нетерпеливо перебирала ногами по вытоптанной траве. Теперь, когда она всё поняла, ей казалось, что нельзя терять ни секунды. На детской площадке стояла ленивая жара, лишь одна мама пряталась с коляской в тени тополя. «Ты скоро?» – набрала Инга. «20 мин», – прилетело сразу же от Архарова. Она вздохнула и написала Холодивкер: «Как ты?» «Найдены беспроводные сети», – ответил айфон. Инга машинально кликнула на сообщение, которое перебросило её в настройки. Kolobok – увидела она в первой строке. Она решительно направилась к подъезду. В лифте нажала на кнопку с цифрой девять и зажмурилась: у неё не было никакого плана, тело ныло, из оружия – связка ключей. Но ждать дальше она не могла. Дверь в сто третью была приоткрыта. Инга медленно подошла к проёму, стараясь двигаться бесшумно. Из глубины квартиры донеслись возня и приглушённые крики. Она бросилась вперёд. Это была малогабаритная двушка, давно не видевшая ремонта. Дальняя комната, по-видимому, служила Серафиме Викентьевне гостиной и спальней одновременно: тут стоял засиженный диван, который ночью превращался в кровать, полированный стол и румынская стенка. Но Инге было некогда обращать внимание на детали: единственным, кого она увидела, был мужчина, который душил хозяйку квартиры подушкой. Пожилая женщина отчаянно сопротивлялась. Она не успела ни о чём подумать: просто кинулась ему на спину, чтобы отодрать от Серафимы Викентьевны. Но мужчина, почувствовав движение сзади, быстро повернулся и наотмашь ударил Ингу по лицу. Упав на ковёр, Инга упёрлась взглядом в его ноги, схватила за щиколотки и изо всех сил дёрнула на себя. Не ожидая такой прыти и проворства, он потерял равновесие и тоже упал. Старушка, быстро пришедшая в себя, схватила свою палку и ударила ею по потемневшему бинту. Павел Гнищин, молодой человек Лиды Тихоновой и ассистент Анатолия Вертмана, взвыл от боли. Инга, плохо соображая, что делать дальше, навалилась на него всем телом. – Держи! Серафима Викентьевна кинула ей смотанную в клубок бельевую верёвку. С неожиданной для пожилой женщины силой она крутанула Паше руки, ловко приматывая их к ножке массивного стола. Инга быстро и крепко связала ему ноги. Гнищин стонал и вырывался, но женщины неожиданно оказались сильнее. – О-ох! – Закончив, Серафима Викентьевна отступила от Павла на пару шагов, наклонилась, приходя в себя, уперев руки в колени. – Ох, изверг, ох! Квартиру-то как перевернул. Инга только сейчас заметила, что в комнате всё вверх дном: ящики стола вытащены и брошены на пол, створки шкафа раскрыты, все вещи вывалены. – Зря искал-то. – Старушка распрямилась, убрала под шпильку выбившуюся прядь. – Я её с собой на дачу возила. Она покопалась в сумке, стоявшей на серванте, достала что-то, перекатывая на ладони. – За это ты её? За брильянты? – Серафима Викентьевна вытянула руку, и Инга увидела изящную серёжку в форме английской буквы «G», инкрустированную мелкими капельками блестящих камушков. Паша, ослеплённый болью, скрючился на ковре. – …пипец… Попытался притянуть ударенную руку к себе, но та была крепко привязана к ножке стола. Он напрягся изо всех сил, но не смог сдвинуть его ни на сантиметр. Гнищин весь взмок. От усилий съехал бинт, и Инга уловила сладковатый запах гниющего мяса. – Серёжки Эвелины, – сказала она. – Первую «E» нашли вместе с её головой. Вторая «G» осталась у убийцы. А Лида нашла её у себя дома. Ты сережку, что ли, от крови отмывал да в раковину уронил? Или просто пытался избавиться? Думал, смыл, и концы в воду? – Я… не знаю… о чём вы говорите. – Паша был в горячке. – Мне нужно… обезболивающее… там. Инга увидела торчащий из заднего кармана шортов блистер, ловко вытащила его. Гнищин постарался извернуться и ударить её ногами, но движение дёрнуло ему руку, и он снова взвыл: – Сссссссс… – Инночка, нужно бы в полицию позвонить, – спохватилась Серафима Викентьевна. Она уже вполне успокоилась. Инга восхитилась этой женщиной. – Полиция едет. – Инга глянула на таблетки. – Эти колёса тебе нужны? – Она помахала упаковкой перед Пашиным лицом. – Две… – он закрыл глаза, – штуки… по пятьдесят миллиграммов… – Как запустили вы себя, Павел! – язвительно сказала Инга. – Говорили же вам, идите к врачу. Таблетки ваши – Витазидон – они же не лечат. Только боль и страх снимают. Таблетки счастья, да? Гнищин молчал. Ему было трудно концентрироваться и открывать глаза. Он немного откинулся назад, прикрыл веки. – Да нет, Серафима Викентьевна. – Инга повернулась к пожилой женщине. – Не из-за бриллиантов он Лиду с Эвелиной убил. Из-за таблеток. – …каждый год одно и то же: «я на пороге открытия, я на пороге открытия…» – неразборчиво, как в бреду, пробормотал вдруг Паша, – а воз и ныне там. Чистоплюй… хренов! Хотел вывести идеальную… а такого не бывает. Теперь нет её… уничтожил свою формулу навсегда. – Он кивнул на таблетки в руках Инги. – Последние запасы… Инга… мне нужна… хотя бы одна… я буду… говорить. – Дай ему, – попросила сердобольная Серафима Викентьевна, – больно человеку, не видишь? |