Онлайн книга «Живые. Эра драконов. Книга 2. Древние города»
|
А будет на самом деле нелегко. Мэй казалась близкой и родной. И не только общие тайны связывали Люка с этой боевой девчонкой. Не только Енси, которым теперь владели оба. Было и еще что-то, чему Люк пока не мог найти подходящего названия. Ему нравилась Мэй – и с этим ничего нельзя было поделать. Нравились ее зеленые глаза, ее светлые кудри, ее привычка пощипывать нижнюю губу и удивленно поднимать брови. Даже ее сдержанность и рассудительность нравились. Люк не представлял себе, как отпустит Мэй. Это не укладывалось в голове, что однажды она уйдет, и боковая палатка опустеет, и никто уже не будет сидеть впереди и похлопывать Енси по шее. – Люк, угли прогорели, пора закладывать мясо. Люк, ты слышишь? – прозвенел над ухом голос Нгаки. Да, он задумался. Пропал в своих мыслях. Проведя рукой по лбу, Люк убрал волосы, показал сестре пятерню и занялся ужином. Все серьезные мысли после, сейчас надо приготовить мясо. За спиной шумел лес, и издалека долетал еле слышный плеск реки. Его почти нельзя было уловить, он скорее угадывался, еле заметными, слабыми нотами дополняя щелканье членогов, шелест ветвей и похрапывание дракона. – Я жрать хочу – страсть как! Сейчас слопаю кусков пять, – заявил братец и, зыркнув хитрыми глазюками на Мэй, поинтересовался: – Тебе нравится наша пища? Вы же обычно варите что-то жидкое, называется… Как-то на «су», шо ли… – Мы варим суп, – тут же пояснила светловолосая, отрываясь от своих не очень веселых дум. – Мясо гораздо лучше супа, – заявил Ник. – Ты просто привык. А я бы сейчас не отказалась от мисочки горяченького бульона с овощами. И с хлебом. С настоящим хлебом, а не вашими лепешками. – Скучаешь по дому? – догадалась Нгака. – Нет, – Мэй немного удивленно подняла брови, – по дому не скучаю. У нас с отцом никого не осталось. Только я и он. Братьев убили ваши Всадники. Мать ушла из семьи. Мне не по кому скучать. – Как это мать ушла? – Ник аж подпрыгнул от удивления. – Разве мать может покинуть своих детей и своего мужа? Это же ее семья… – Не осталось семьи. У матери с отцом вышли разногласия, отец желал немедленно уходить в Плавающие дома, а она хотела остаться в Городах. После ей предложили хорошую работу в соседнем Городе, и она ушла. А отец отказался следовать за ней. – Как же ты без мамы? – тихо спросила Нгака. А действительно, как она без матери? Люк вдруг с удивлением понял, осознал, представил до четкой ясности, до пронзительной верности, что Мэй действительно одна. Одна с отцом. И больше никого. Эти двое держатся друг за друга, и жестокий, враждующий мир подступает к ним со всех сторон. И чтобы сохранить свою семью, сохранить единственного продолжателя рода, Гайнош (так звали отца Мэй) решил уйти из Города. Теперь его поступок был понятен Люку. Он и сам мог сделать точно так же. Семья должна выжить любой ценой – это было главным правилом. Самым главным, если не считать охраны источника Живого металла. – Привыкла, – спокойно ответила Мэй. – Мы привыкли с отцом. – У нас так не бывает, – решительно заверил Ник. – У нас мать всегда остается со своим мужем и с детьми. Нельзя бросать своих родных. Что толку уметь читать, если не выполняешь самых важных правил? Мэй скорчила рожу, резко поднялась и ушла от костра. – Болтай меньше, – велел Люк и легонько пихнул братца. Треплет языком что зря. – У них свои правила, они же Городские. Мясо пропеклось быстро, и тогда сели ужинать. Все четверо были голодными, потому еда исчезла мгновенно. – Запить бы чем-то, – пробормотала Мэй, вытирая пальцы о траву. – Кинель оставим, еще захочется выпить перед сном. Пошли купаться, на водопаде и водички попьем, – распорядился Люк и принялся расшвыривать остатки костра. 2 Слишком знакомые лесные тропинки проступили в фиолетовом сумраке юркими змейками, скрывающимися среди кустов. Ник первый понесся в уютную, шумную чащу, хватаясь за ветки, подпрыгивая и выкрикивая какую-то чушь. Следом за ним торопилась Нгака. Она несла полотняный мешочек с чистой одеждой, купальной тканью для вытирания и мылом. Вид у сестры был довольный и веселый – не каждый день удается выбраться с братьями на остров. И хоть полеты на драконах ее пугали, зато ночевка у костра и купание в реке всегда радовали до беспамятства. Того и гляди, поскачет вприпрыжку за Ником. Мэй следовала за Нгакой, время от времени оглядываясь на Люка. Ей что-то хотелось спросить, и она не выдержала. Только выбрались на открытую и широкую тропу, ведущую напрямую к реке, светловолосая заговорила: – Купаетесь вы голяком, да? Может, тогда я буду где-нибудь отдельно? – Конечно отдельно. Мальчики не купаются вместе с девочками. – Нгака аж остановилась от удивления. – Еще как купаются. Мне уже пришлось разглядывать голые задницы Люка и близнецов… – Мы просто пошутили, – ухмыльнулся Люк, вспомнив, как ввел Мэй в краску в прошлый раз. Да, тогда хотелось подразнить гордую Городскую девчонку, посмотреть на ее смущение, причинить неловкость. Но сейчас шутить таким образом было бы верхом глупости. Да и Нгака наверняка все рассказала бы матери, а та глянула бы удивленно и строго и спросила, не забыл ли Люк о чести старшего мужчины в семье. Потому Люк заверил, что девушки всегда купаются отдельно от юношей. – Все-таки отдельно? – уточнила Мэй, и Люк понял, что она улыбается. – Так и есть, – кивнул он. – О! Река! – послышался возглас Ника. Они действительно пришли – воздух стал чуток прохладнее, послышался шум воды, и запахло свежо и приятно. – Вот теперь девочки к водопаду, а мальчики чуть ниже. Смотрите не нахлебайтесь воды, – предупредил Люк. А после, глядя на удаляющиеся фигуры сестры и Мэй, ставшие четкими, серыми и тонкими, он подумал, что точно так же будет стоять и смотреть, как отец и светловолосая уйдут в Плавающие дома. Он их отвезет и отпустит. И только фигуры, размывающиеся в сумраке, останутся на память. Стало вдруг горько и странно. Пропала радость от долгожданного купания, от спокойной ночи в безопасном лесу. И одолевшее разочарование показалось слишком сильным. Непреодолимым. Он не хочет, чтобы Мэй уходила. Потому что влюбился в нее как последний дурак. Это нормально, мужчина должен любить свою невесту. Но в том-то и вся горькая шутка: Мэй никогда не станет его женой… – Вошей вашей матери… – пробормотал Люк, сам не понимая, кого имеет в виду. Ругательство про «вошей» было сильным, его говорили только заклятым врагам. Но ведь Мэй и ее отец теперь не враги. Теперь они свои, друзья. Почти родные, почти члены семьи. Кто же сейчас враг? Кто препятствует счастью? Почему Мэй не может остаться? |