Онлайн книга «Осторожно, женское фэнтези!»
|
Аллергия — чудесное объяснение, особенно если глаза заслезятся. — После официальной части можно будет уйти, — утешила полуэльфийка. — Никто не станет тебя задерживать. С официозом эльфы, вопреки расхожему мнению об их церемонности, не затягивали. Посол произнес короткую речь. Ректор сказал несколько слов от лица академии. Затем народу показали принца. Принц был прекрасен и очень стар. Я поняла это по его глазам, еще более прозрачным и отрешенным, чем у всех ранее виденных мною эльфов, и по тому, насколько мертвым казался въевшийся в острые скулы рисунок. Меня представили ему лично. Я присела в глубоком реверансе и вздрогнула, когда его ладонь коснулась моей макушки: показалось, что с этим прикосновением он считывает мои мысли, как это делал Мэйтин. — Мир волнуется, — сказал принц словами Грайнвилля. — Но волнения напрасны. Ты знаешь, что делать. Он отвернулся, переключив внимание на Каролайн. Что-то сказал ее отцу на непонятном мне эльфийском наречии. Тот кивнул, а полуэльфийка опустила глаза и покраснела совсем по-человечески. Однако ее смущение было слишком счастливым, чтобы переживать по этому поводу. Официальную часть можно было считать законченной, но я не ушла. Бродила по залу в одиночестве. Когда я выпала за борт «Крылатого», от желающих пообщаться отбоя не было, а сегодня на меня лишь смотрели со стороны и улыбались. Наверное, статус жертвы более располагает людей, нежели гордое звание героини. Хотя и к сегодняшней почетной жертве внимание было не слишком повышенное. Я не следила специально, но… Следила. Отметила сразу, до чего к лицу ему строгая серая тройка. И само лицо украдкой рассмотрела до мелочей. Казалось, слезы единорога смыли не только каменный налет: морщинок стало меньше, разгладились жесткие складки у рта, глаза посветлели. А может, отдохнул в кои-то веки, выспался… Кольнуло обидой: я страдаю, а он спит как ни в чем не бывало! Но ведь сама хотела, чтобы ему было хорошо без меня, а боги, если судить по одному моему знакомому, совсем не злы, могли и прислушаться к этому пожеланию… Боги не злы, им лишь нужно, чтобы все было правильно. Смежила веки. Нет, не дым. Не слезы. Просто память. Воспоминания о том, от чего я собиралась отказаться. И мечты о том, чего уже никогда не будет, если только… Открыла глаза и, словно на стену, наткнулась на пристальный взгляд. С вами все в порядке, Бет? Дышите ровнее. Все хорошо. Боги не злы и не размениваются на отравленный шоколад. А мир не рухнет, если кто-то в нем будет счастлив. Я отвернулась. Взяла с подноса бокал. В горле пересохло, а сейчас придется много говорить. Объяснять. Объясняться. — Простите, милорд Райхон, — я вклинилась в беседу ректора с одним из эльфов. — Не уделите мне несколько минут? Видишь, боже, я больше не убегаю. Я все сделаю. Правильно. Небольшая комната рядом с залом предназначалась специально для того, чтобы уставшие от праздничной суеты гости могли передохнуть немного. Посидеть в удобных креслах. Поговорить. Садиться я не стала. Прошлась до закрытого тяжелыми бархатными портьерами окна и обратно. Остановилась перед ректором. — Милорд, я… — Набрала полную грудь воздуха и выпалила на выдохе: — Вы меня любите? Он опешил от такого напора, но с ответом не тянул. — Вы чудесная девушка, — проговорил медленно. — Во многих смыслах чудесная, единорог подтвердит. Вы мне очень нравитесь, и, думаю, я мог бы полюбить вас со временем. Но сейчас… Нет, я вас не люблю. — Слава богу! — вырвалось у меня. Этого восклицания он ожидал еще меньше, чем моего вопроса, и я устыдилась неуместной в свете недавних событий радости. — Простите, милорд. Это так… странно, наверное. Но, помните, вы говорили о мисс Сол-Дариен? О том, что трудно отказаться от старых увлечений? Это не совсем то, но… — Не нужно ничего объяснять, — прервал он меня. — Помнится, вы говорили, что не считаете меня идиотом. — Не считаю. Я считаю, что вы… вы самый лучший. — Так уж и самый? — усмехнулся он. Обида, которую я все-таки ему нанесла, выплеснулась с этой усмешкой, но, на мое счастье, она была не так велика, чтобы нельзя было превратить ее в шутку, а со временем и вовсе забыть. — Самый, — подтвердила я, не лукавя. — Просто вы слишком хороши для меня. Вот это я считаю правильным, боже. А теперь можешь присылать свою комету. Я специально не вернулась после разговора с Оливером в зал, чтобы гнев божий не обрушился на невиновных. Но если комета и пролетела где-то там, волоча за собой пылающий хвост, я не видела ее за задернутыми шторами. Зато, когда мне почти наскучило ждать, явился Мэйтин собственной персоной. Встал передо мной, сунув руки в карманы джинсов. Вздохнул угрюмо. — И что ты творишь, позволь узнать? — Поступаю правильно, — заявила я. — Для меня правильно. И для Эда. И для Оливера. Если не согласен, можешь шарахнуть в меня молнией. Но ты этого не сделаешь, потому что тогда некому будет спасать твой мир. А если посмеешь причинить вред Эдварду, я сама перережу себе вены, и итог будет тем же. Понял? — Угу, — кивнул он. — Это ты меня сейчас шантажируешь? А с чего ты решила, что я буду во что-то вмешиваться? — Я нарушила твои условия. — Они не мои, я говорил. И пока ты ничего не нарушила. С учебой порядок. Личное счастье, если не напортачишь в последний момент, считай, тоже в кармане. — Ты же сказал, Оливер… — Я сказал «Оливер»? — возмутился бог. — Я сказал: любимый мужчина. А Райхона ты сама приплела. Ну, я и подумал, что тебе виднее. Или уже не помнишь тот разговор? Не помнила. Но если он говорит, то так все и было. Я закрыла горящее лицо руками. Боже, надо же быть такой дурой! — Не надо, — согласился он. — Но ты спросил, что я творю… — Спросил. И еще раз спрошу. Что ты творишь? Почему ты сидишь тут, когда твой мужчина давно ушел? — Как? Зачем? Бог передернул плечами: — Может, вспомнил, что кошку забыл покормить? Или видел, как ты под ручку утащила ректора в укромный уголок, и решил не присутствовать при продолжении? Боже… — Да тут я, тут. И он никуда не денется. Завтра встретитесь. Ну уж нет! — Стоять! — резко приказал бог, когда я кинулась к двери. За окном что-то громыхнуло, и по стеклам забарабанили тяжелые капли. — Теперь иди. Дождь? Маленькая божественная месть за то, что я накинулась на него с угрозами, тогда как сама все запутала? Или… — Или, — ухмыльнулось божество. — Это не просто дождь. Это гроза. А во время грозы… |