Онлайн книга «Кофе на утреннем небе»
– У тебя вино есть? – Хочешь выпить? – Нет, хочу поговорить. * * * Инь: Как давно мы не гуляли вместе в парке. Янь: Что даже листья опали. Инь: Как давно мы не ходили в кино. Янь: Что даже оно стало цветным. Инь: Как давно ты не делал мне массаж. Янь: Что у меня эрогенные зоны стали зонами. Инь: Как давно ты меня не целовал. Янь: Что губы целуют друг друга. Инь: Как давно ты меня не любил. Янь: Что я даже не знаю, что такое разлюбить. Инь: Как часто мы ссоримся. Янь: Что без этого уже скучно. Инь: Как часто мы молчим. Янь: Потому что и так понимаем. Инь: Как часто идёт дождь. Янь: Что даже глаза не сохнут. Инь: Как часто ты приходишь. Янь: Что даже я сплю. Инь: Как часто ты уходишь. Янь: Что даже я ушла. Инь: Куда? Янь: В мартини. Кстати, что это за дрянь в моём бокале? Инь: Мои губы. Янь: Сколько мне их ещё пить? Инь: Всю жизнь. Янь: Что это за дрянь в моих мозгах? Инь: Женщина. Янь: Сколько мне её ещё носить? Инь: Эпоху. Янь: Что за дрянь в моих инстинктах? Инь: Похоть? Янь: Сколько мне тебя ещё хотеть? Инь: До смерти. Янь: То безумие или корысть? Инь: Банально – повод. Янь: Значит, подсознание. Инь: Подсознание в итоге безупречно. Янь: Да, у моего сознания был риск без чувств засохнуть, если бы не ты. * * * На часах понедельник, и это немного тревожило, силу воли натягивая вместе с колготками, Алиса была уверена, что ничем не обязана прекрасному этому миру, разве что выйти из дома вовремя. Она посмотрела на мужа как на сожителя или на сожителя как на мужа: любимого, спящего, сильного. Хотела поцеловать, но остановилась, всем поцелуям сказала – некогда, потом подошла к зеркалу, сделала контрольный выстрел помадой, её губы налились кровью, молча призналась себе, что хочется быть раскованной, молодой, влюблённой, но на часах понедельник, надо брать себя в руки и выглядеть строже. Мне не встать. Понедельник наступил… прямо на меня. Понедельник был из тех, кого не интересовало моё прошлое, чем я занималась все выходные и с кем. В понедельник я как никогда жду вечера. Когда домофон сообщает мне, что ты пришёл, я лечу к зеркалу, убираю лёгкими пальцами тени усталости, отпираю дверь и жду, считая этажи надвигающегося на меня лифта, который поднимает вместе с тобой моё настроение на самый верхний этаж, – сделала она очередную запись и поставила число. Потом перелистнула пару страниц, пару-тройку лет назад. Если лето для Алисы показалось коротким отрезком от станции А до пункта В, потому что его звали Владимир, то зима оказалась длинной диагональю от А до Я, так как пункт В внезапно исчез с её пути и стоило большого труда вернуться к себе. Мужчины, которые приглашали её на свидания, были странные, кто-то вёл трезвый образ жизни, кто-то торопился нажраться. И те, и другие не вызывали не только доверия, но даже такси, и ей приходилось ехать домой на метро. «Бред, подростковый бред», – подумала она про себя. Володей был их преподаватель физкультуры на первом курсе, который вряд ли её помнил. Глаза Алисы побежали дальше на другую страницу. Она не верила в воскресные свидания, но это подмывало её чувства только одним: вдруг не надо уже будет идти на работу в понедельник, и вообще не придётся больше работать. Вторник, как второй мужчина: появляется для того, чтобы быстрее забыть понедельник. Вторник отдавал понедельником. Любви в нём было мало, сплошная дружба. Курить я бросила, кофе в меня уже не лез, обсуждать очевидное надоело, в общем, дружить сегодня не хотелось. Странной пустотой отдавал этот день, было даже ощущение, что это понедельник. Пригляделась, нет, среда. Среда моего обитания. Четверг-рутина. Проснулась сегодня. Посмотрела в окно, а выходить не хочется. «Интересно это я про погоду или про жизнь?» Суббота – это тёплый халат, в который можно завернуться в конце недели и скинуть для воскресения чувств. В воскресенье проснулась поздно, голова была тяжёлой, а во рту неприятный вкус понедельника. * * * Понедельник. Марина тщетно пыталась собрать себя из разрознённых деталей сна, однако ничего путного из этого не вышло, они так и остались лежать запчастями в памяти. Этот наступивший понедельник был выходным и от этого ещё более странным, потому что идти было некуда. С утра так необходимо найти собственное «я». Процесс его самоидентификации шёл медленно. Я встала и прошла через платье в ванную, потом на кухню, чтобы окунуться в кофе. Жизнь как ребус. Марина понимала, что это происходит отчасти оттого, что теперь полностью принадлежит сама себе, и некому нести за неё, что ответственность за саму себя теперь легла на её плечи. Теперь она знала точный ответ: ответственность – это когда мужчина может ответить на все женские вопросы, чтобы той было приятно на него положиться. Ей было неприятно. Сначала одно только прикосновение того, что он нежился с другой, повергает в уныние, но это только цветочки, потом ты начинаешь понимать, что ею, другой, засраны все его мозги. Она не знала, что делать, как себя теперь вести и главное – куда. Хотя доказательств по-прежнему не было, одни только улики, осадки и отсутствие секса. Сижу на кухне, делать нечего, есть не хочется, собираю пальцем крошки со стола, в одну небольшую кучку, потом ставлю чайник, открываю буфет, который радуется мне сверкающей фарфоровой улыбкой. Я достаю чашку, ставлю её на стол и обращаюсь к окну. Там осень. Деревья голы – верный признак идти за зимними сапогами. Листьев почти нет, все они в моей ладони. Чайник закипает, я выключаю его машинально, высыпаю чай из ладони в фарфор, завариваю саму осень, наливая в чашку и пью. Снова погружаясь в ближайшее будущее, открываю морозилку, отчётливо ощущаю, что скоро зима, достаю оттуда холодную курицу и бросаю в раковину, чтобы разморозилась. «Хватит хандрить, курица!» – говорю себе вслух. Весна не за горами, а там и лето. Натру её хреном, и в духовку. – Что с тобой? – поцеловала она его в щёку, когда муж появился на кухне, сонный и чужой. |