
Онлайн книга «Кофе на утреннем небе»
![]() – Как хорошо сегодня клюёт рыба, – засмеялась она. – Да, погода клёвая. – Нет, это я клёвая. Её сосок оказался на моём языке. Он негодовал, он был разбужен и возбуждён. Я видел как Алиса закатила глаза. Две маленькие голубые планетки вращались внутри её солнечной системы. Они исследовали космос. Мой ловкий и находчивый язык своей шершавостью добывал невидимый сок желаний, который источала мягкая кожа Алисы. – Ты залез в мой нагрудный карман. Можешь забрать всё, только сердце оставь. – Вообще-то я за молоком, – говорил, не отпуская её грудь, я. – Молоко сегодня будет? – Зачем вам? – Чувствую себя младенцем. – Все мужчины младенцы, стоит им только показать грудь. * * * – Чем занимаешься? – Скучаю. – Неужели больше делать нечего? – Остальное я уже сделала. – И всё? – Ещё диплом пишу между делом. – А что за тема? – Интерференция, возникающая, при изучении второго иностранного языка на базе испанского. – Интерференция – это имя? – Плоско. – Купите шутку, понимаю, что товар некачественный, но деньги нужны. – Интерференция – это ложный перенос. – Ну и как? – Вот, пока только нашла базу русского. – Да, второй язык я бы не потерпел. – Чего же тогда не звонил? – Твой телефон был вне зоны моего влияния. – Это не причина, ты обязан дозвониться до моего сердца, даже если я выключу телефон. – Как ты? – Да никак. – На работе? – Да. Все в отпусках, я как Робинзон на необитаемом острове, в ожидании Пятницы. Как ты? – И я никак. Может, сходим куда? Что ты ржёшь? – Сам представь, куда могут пойти два никака? – На вечеринку, где все никакие. – А в субботу? – В субботу я не могу. На дачу надо, убирать урожай яблок. – Возьми меня. – Ты умеешь собирать яблоки? – Только надкусывать. – Фанат Apple? – Нет, я люблю одну Еву. – А где Адам? – Он уехал с женой на дачу. – Хватит уже. – Да пошёл ты. – И пойду, лишь бы любили. – Любовь к ближнему заключается в том, чтобы находиться рядом с ним, как бы далеко его ни послала жизнь. – Тогда возьми меня с собой. Или нет, лучше расскажи мне про свою жену. – Можно, я лучше нарисую. – Ревную. – Ревность – как секс без любви и без оргазма. * * * – Полуавтомат, полуфабрикат, ручная коробка передач, – именно таким нашла меня спальня в этот день. Среда. С трудом переплываю экватор недели. Звонят не те, пишут не те. Штиль не только в отношениях, но и в чувствах. Жажда. Ни ветерка в моих парусах надежды, а тем временем лето на исходе. Хорошо что на горизонте острова выходных. Можно будет причалить к любимой даче и пополнить запас эмоций. Одним не хватает женского тепла, другим мужского внимания, и тем и этим очень сложно договориться, пока они общаются на разных языках, пока не выучат их досконально одним глубоким поцелуем. Мне не хватало дачи. * * * Один дома. Прямо, как в том фильме. Жена ушла, сын в школе, делай, что хочешь и кого хочешь. Я пошёл на кухню, поставил чайник, потом взял трубку и набрал Алису: – Алиса, на дачу едем? – Да, – стояла она на краю платформы, а из тоннеля уже доносился свет фонаря поезда метро, и вот уже застучали шпалы, народ сгрудился и замер. – Завтра во сколько заканчиваешь? – В четыре, – ждала Алиса, пока выйдут на этой остановке последние пассажиры, чтобы втиснуться в вагон и занять своё место в обществе. – Я тебя встречу. – Хорошо! – держалась она одной рукой за поручень. Высокая плотность населения заставляла упираться её коленками в колени тем, кто успел занять сидячие места. – Ну, пока, – открыл я дверцу буфета, раздумывая какой чай себе заварить. Ассам, дарджилинг или улун? – Это всё? – А что ещё? – Всё ещё не мог я определиться. – Ну, не знаю. Чисто деловой разговор, что ли? – уже освоилась на новом месте Алиса и стала рассматривать публику. – Ты хочешь душу излить? – Она у меня сейчас не в том состоянии, не выльется. – Что-то случилось? – взял я наконец дарджилинг. – Ещё нет. Ты не обидишься, если я тебе скажу, что иногда я люблю других. В метро могу запросто влюбиться на несколько минут. – Чёрт, какую машину ты хочешь? * * * Образ женщины создаёт походка. По ней сразу можно определить, к кому она плывет: к любимому, чтобы научиться летать, или к одиночеству, в котором легко утонуть. Я поймал себя на мысли, что мне перестала нравиться её походка. Я смотрел на Марину, но видел абсолютно другую голую спину: сквозь её загорелую кожу просвечивали позвонки Алисы, они звонили станом стройного вечнозелёного растения, которое уже давно расцвело бутоном умной светловолосой головы с лепестками розовых, бескорыстно целующих меня губ. Глядя на себя в зеркало, понимала, что я сама настоящая баба, красивая, добрая, ревнивая. А все морщины мои оттого, что на людях, корчу из себя чёрт знает что неприступное и независимое. Иногда он называл меня дурой, мне не было больно, я даже отзывалась, я знала, что в этом слове гораздо больше доброты, чем злости. Совсем другое дело, когда он не звал меня никуда, не звонил, не писал. Вот где была настоящая тревога. В этот раз Марина не поехала с мужем на дачу. Сын приболел, и она осталась дома с ним. Обычно он ей не звонил, но это не значило совсем, что она не ждала от него звонка. Женщина всегда ждёт, как бы ни была самоуверена, это её миссия. * * * – Главное в этой жизни не сдаваться. – А я бы с удовольствием кому-нибудь сдалась. – С удовольствием – это другое дело. – Шучу, конечно, голым сексом женщину не возьмёшь, сколько не выдрючивайся, ей любовь подавай. Общение – вот что является гарантом долгих отношений. Всё остальное: чувства, оргазмы, уважение – лишь бонусы, хотя и приятные, – прикончила курицу Тома, завернула аккуратно в фольгу косточки и положила, в пакет с мусором. – Пойду руки помою. Марина не стала рассказывать о том самом молодом человеке, который вышел из поезда в ночь, едва запахло рассветом, проехав с ней целый день. Это было странное ощущение мужчинства в её одиноком мире. Мужчина был из редкой породы тех, что соблазняют молча. Вместо рук сплошные вены, вместо глаз пара сапфиров, вместо слов – поступки. Он молча достал из сумки бутылку шампанского, взял у проводницы два стакана, будто знал, что встреча эта обязательно состоится, именно с ней, с Мариной, а не с кем-то ещё. Как та ни пыталась спрятать свой взгляд, он всё равно в итоге заходил в его ювелирный магазин, и смотрел во всё любопытство, пытаясь понять что там прячется, за драгоценными камнями. Он смотрел на неё так, что ей сразу же хотелось поправить волосы, сделать что-то ещё. Потом она отводила глаза и вспоминала бывшего мужа, будто в купе велось скрытое им наблюдение, и тот наблюдал за ней будучи одним из тех, от которых невозможно уйти. Хотя по отношению к ней мужу удалось сделать это спокойно и хладнокровно. «А я нет, не могу, сколько бы ни пыталась… Сколько бы ни пыталась приблизиться к кому-нибудь ещё». |