Онлайн книга «Тебе, с любовью...»
|
Засовываю в рот полную ложку хлопьев и пожимаю плечами. – Нормально. Роуэн веселилась с Брэндоном Чо, поэтому я решила не быть третьей лишней. Около полуночи подруга засыпала меня ворохом взволнованных сообщений – должно быть, когда поставила на зарядку мобильный. Я успокоила ее, сказав, что мне помогли и я добралась до дома без проблем. О Деклане Мерфи умолчала. Пытаюсь пока разобраться в себе. Папа садится напротив меня. Он принял душ и побрился, на нем тенниска и джинсы. Давно уже не видела его таким бодрым. – Куда-то идешь? – спрашиваю я. – В магазин. Хочу купить чехлы для уличной мебели. Потом собираюсь убрать листья. – Он пару секунд молчит. – Хочешь помочь? – Помочь сгрести листья? Папа улыбается, но улыбка выходит неуверенной. – Я так понимаю, что это «нет». Покачав головой, я засовываю в рот очередную ложку хлопьев. – Помогу. Ты не должен заниматься этим один. – Хорошо. – Хорошо. Мы долго сидим молча. Папа открывает утреннюю газету и начинает читать рубрику «Бизнес». Несколько раз я ловлю на себе его взгляд, но он ни слова не произносит. От пропитанных духами листов журнала тяжелеет голова, но если я закрою его, то мне придется говорить с папой, а я понятия не имею, что сказать. Папа поднимается налить себе еще одну чашку кофе. – Ты решила не ехать сегодня на кладбище? – осторожно спрашивает он. – Я не могу. – Кладу еще одну ложку хлопьев в рот. – Мне нужно заменить аккумулятор. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. – И давно с ним проблемы? – Ну… не знаю. Несколько недель. Вчера вечером он сел. – У тебя сломалась машина? – Папа выглядит потрясенным. – И ты мне не позвонила? – Позвонила. Ты уже спал. – Прости, Джулс. – Он садится за стол. – Надо было раньше рассказать мне о проблеме с аккумулятором. Отец не называл меня так со смерти мамы. На секунду я немею, и мне приходится сглотнуть, чтобы заговорить. – Ничего страшного. Школьный друг помог мне с машиной и проводил до дома. Я просто не хочу опять оказаться в такой же ситуации. – Позвоню в автосервис, узнаю, смогут ли они заменить аккумулятор сегодня. Ты уверена, что проблема только в нем? – М-м-м… Нет. – Я заливаюсь краской – с чего бы это? – Мой друг сказал еще, что я езжу на лысой резине. Ему пришлось заменить одно колесо. – Звоню сейчас же! Уборка листьев может подождать. Папа звонит в сервис и договаривается о том, что мы подъедем чуть позже. Я неловко ерзаю на стуле. Уговор с родителями при покупке машины был таков: я оплачиваю и бензин, и техническое обслуживание. Летом я собиралась устроиться на работу, а вместо этого растратила свои скудные сбережения на бензин, пока металась на машине между школой и кладбищем. – Ты знаешь, сколько это все будет стоить? – спрашиваю я, когда папа вешает трубку. Он колеблется с ответом. – Новый аккумулятор и четыре колеса? Много. У меня сжимается сердце. – Может, сначала спросим, настолько ли плохи мои шины? – Если их нужно заменить, значит, нужно. Не хочу, чтобы ты садилась за руль, когда это небезопасно. – Хорошо. – Пытаюсь вспомнить, сколько у меня осталось денег на банковском счете. Не так уж и много. – Не скажешь приблизительно, во сколько мне это встанет? – Ну, по меньшей мере в уборку листьев. Может, и в стрижку газона. Он это серьезно? – Но ты и так оплатил мое платье. – Не переживай, я могу тебе помочь, – тихо говорит он и, помолчав, спрашивает: – Ты не против? – Нет. – Шмыгнув носом, я поскорее засовываю в рот ложку с хлопьями, чтобы не расплакаться. – Спасибо. – Не за что. – Папа медленно размешивает в кофе сахар, затем переворачивает страницу газеты. – Мне снова звонил Иэн. Мамин редактор. Я замираю. – Зачем? – Сказал, что кто-то ищет Nikon F6, и хотел уточнить, заинтересованы ли мы еще в его про даже. Nikon F6 – мамина пленочная камера. Один только корпус стоит около двух тысяч долларов, так что предложение заманчивое. Цифровыми камерами мама обычно снимала в «полевых условиях». Можно было загрузить фотографии в Сеть и не беспокоиться о том, что с ними что-то случится. Но обожала она пленочные камеры. Мама любила их за постоянство, за невозможность просто взять и удалить не понравившийся кадр, тут же заменив его новым. «Иногда есть возможность сделать лишь один-единственный кадр», – повторяла она мне. – Нет. – Мой голос сипит, и я повторяю: – Пока нет. Папа кивает. – Я так ему и сказал. – Спасибо, пап. – Вскакиваю со стула и крепко обнимаю отца. Не помню, когда делала это в последний раз, но сейчас не могу не прикоснуться к нему. Если он и удивлен, то ничем этого не выдает. Он тут же обнимает меня в ответ, будто для нашей семьи совершенно естественно вот так горячо обниматься. – Знаешь, «никогда» тоже подойдет, – тихо говорит он. – Что? – не понимаю я и, слегка отстранившись, смотрю ему в глаза. – Ты сказала: «Пока нет». – Папа смотрит мне в глаза. – Я оставлю решение за тобой. Но «никогда» тоже подойдет, Джулс. Оно всегда подойдет. * * * Мы с Роуэн развалились на качелях возле ее крыльца. Улица залита золотом послеполуденного солнца. Ветер такой сильный. Радуюсь, что надела свитер. Я не раскачиваюсь, уперев стопы в подлокотник. Устала после уборки листьев, но довольна новехоньким аккумулятором и четырьмя шинами. Роуэн время от времени слегка отталкивается от земли ногами, и качели поскрипывают. С самого моего прихода подруга не умолкая трещит о Брэндоне. Я буквально вижу, как от радости и возбуждения от нее во все стороны разлетаются мультяшные сердечки и цветочки. Но я счастлива за нее. Ро никогда еще не была так страстно кем-то увлечена. – Ну-ка, расскажи еще раз, как он тебя поцеловал, – прошу я. – Уверена, кое-какие детали ты утаила. Засмеявшись, Роуэн кидается в меня подушкой. – Умолкни. Я подхватываю подушку и крепко прижимаю к груди, впитывая в себя ее тепло. Мы с Роуэн видимся каждый день, но такое ощущение, что смерть мамы воздвигла между мной и моей лучшей подругой невидимую стену и мы все пытаемся ее как-то сломать. Вчерашний вечер пусть и не сокрушил эту стену, но пару-тройку кирпичиков расшатал. Как бы мне хотелось снести ее до основания! Маленькая трещина едва позволяет нам с Роуэн соприкоснуться руками, но, может быть, для начала достаточно и этого? |