Онлайн книга «Надежда "Дерзкого"»
|
– Мясные и овощные консервы, сэр! Два полных контейнера! Пятьсот семьдесят четыре ящика по шестнадцать банок в каждом. – Довольный, он сел в кресло дежурного офицера. – Неплохая находка, гард, – улыбнулся я. Сразу стало как будто светлее и уютнее. Филип, глядя на меня, тоже весь расцвел. Я продолжил изучение бортового журнала. – Эй, мостик? Командир? – донеслось из динамика внутренней связи. – Кто это? – спросил я в микрофон. – Ты что, не знаешь, как надо докладывать? – Нет, сэр. Впервые звоню на мостик. Это Акрит. – Вот что ты должен сказать: докладывает матрос Акрит, сэр! – Докладывает матрос Акрит, сэр! – повторил он, подражая моим интонациям, как попугай. – Э… Понимаете, на борту семьдесят шесть пассажиров, сэр, среди них эти чертовы ссыльные. Пришлось врезать одному из них по чайнику, чтобы отвязался от меня. Ссыльных тридцать девять, довольно много стариков и совсем мало нормальных пассажиров. Список у Джабура. – Хорошо. Пусть Джабур принесет список. А ты со своими помощниками убери мусор на всех трех уровнях. Это приказ! – Есть, сэр. Я положил микрофон и предался размышлениям. Итак, на корабле семьдесят шесть пассажиров, четырнадцать матросов, Филип, инженер и я. Всего девяносто три человека. Если каждый будет съедать по банке консервов в день, запасов хватит дней на сто. Кое-что будет давать гидропоника. В любом случае времени у нас в обрез. Надо строжайшим образом охранять пищевые запасы. – Мистер Таер, вы заперли трюм? – Нет, просто закрыл дверь, сэр. – Почему?! – заорал я. – Но, сэр, вы приказали только осмотреть трюм и сделать инвентаризацию, а… – Как зовут того матроса, который был с тобой? – Ибарес. – Он видел ящики с консервами? – Да, помогал мне считать… – Болван! Ты хоть на что-то способен?! – Я вскочил и побежал, крича на ходу: – Тебе ничего нельзя доверить. Вперед! Быстро! Филип помчался за мной. – В трюм, сэр? – Да! Черт возьми… Нет! Вначале к складу оружия! Я с трудом отпер склад, «пугач» и пистолет отдал Филипу, а себе взял лазерную винтовку. Из склада мы бросились к шлюпочному отсеку, надели скафандры. В грузовом трюме нет вентиляции, воздух не регенерируется и входят туда лишь в скафандрах. Распахнув толчком дверь, я увидел тускло освещенный гигантский грузовой трюм по центру вдоль оси до самого носа. Отключив рацию скафандра, наклонился к Филипу и спросил: – Где? Он молча указал на противоположную стенку. До нее было метров сто. Я включил рацию на прием, жестом приказал Филипу сделать то же самое и начал осторожно двигаться по проходу. В наушниках послышалось тяжелое дыхание и чей-то голос произнес: – Быстрее, черт возьми! Пора уходить, а то застукают! По обеим сторонам трюма шли узкие проходы; между ними над контейнерами, через каждые двадцать метров, тянулись мостики. Я пошел по одному из них на голоса к противоположному проходу. У контейнера с консервами трое в скафандрах грузили ящики на тележку. – Не двигаться! – крикнул я и поднял винтовку. – Бежим! Выкрикивая проклятия, воры начали разбегаться. Один помчался по проходу в сторону шлюпочного отделения, другой спрыгнул с мостика и затерялся среди ящиков и контейнеров, а третий пошел на меня с железным прутом. – Стой! – крикнул я. Он метнул в меня прут и угодил прямо в шлем. Посыпались осколки, я зажмурился и выстрелил. К счастью, дышать в трюме было легко. Я открыл глаза, но негодяя и след простыл. – Сюда, сэр! – закричал Филип. – Он… Ох! Я побежал на крик. Филип сидел на полу, держась за бок. – Извините, сэр, – оправдывался он, – я метил в другого, а этот незаметно подбежал и отправил меня в нокаут. Они ушли. – Ушли?! – Я схватил его за шиворот и поднял на ноги. – Чтоб тебя… Чертов гард! Где пистолет?! Где «пугач»? Филип побледнел, с ужасом осмотрелся. – Я… Они… Он подобрал их, сэр, когда я упал. Потрясенный, я не мог вымолвить ни слова. Устав квалифицирует открытое неповиновение матроса командиру как мятеж. Что же говорить о вооруженном сопротивлении? Незаконное приобретение или хранение огнестрельного оружия влечет за собой пожизненную ссылку на спутник Юпитера Каллисто для гражданских лиц и смертную казнь – для матросов. А теперь на корабле начался вооруженный бунт. И все из-за Филипа. – Я выстрелил в одного. Он пробегал мимо тебя? – спросил я Филипа. – Кажется, я видел только двоих, сэр. – Кажется! – передразнил я его. – Значит, третий где-то здесь. Мы пошли по трюму. Я держал наготове винтовку, но она не понадобилась – третий лежал ничком под мостиком. Голова у него была прострелена. Я приказал Филипу взглянуть на раненого. Филип вернулся бледный. Оказалось, что матрос убит и глаза его уже остекленели. Мы вышли из трюма., и я сбросил скафандр. – Все из-за тебя! – ворчал я на Филипа. – Ведь ты знал, что у нас мало еды, почему же не запер дверь в трюм? Думал, матросы этим не воспользуются? Ты даже не сумел сохранить доверенное тебе оружие! Теперь у мятежников есть пистолет и «пугач». Болван! Щенок! Выпороть тебя мало! Своей виноватой улыбкой Филип буквально достал меня. Я был в бешенстве. – Да! Видит Бог, заслужил порку, гардемарин! Я не был лейтенантом, и в моей каюте никогда не было скамьи для порки! Но теперь я научусь сечь! В глазах Филипа появилась мольба, но он не проронил ни слова. – Пошли! – Я схватил его за руку. – В лейтенантскую каюту! Обуреваемый слепой яростью, я потащил Филипа по коридору, и вскоре мы уже были в офицерском отделении. Дверь в лейтенантскую каюту была приоткрыта. Я ворвался туда. Скамья стояла на месте, рядом – кнут. Филип, едва сдерживая слезы, снял китель, аккуратно сложил его, повесил на спинку кресла, шагнул к скамье, лег и скрестил руки под подбородком, как и положено. Я прислонил винтовку к стене, схватил кнут. – Я тебя научу нести службу, чертов… – Я больно хлестнул его. Филип вскрикнул, дернулся. Я снова взмахнул кнутом, упиваясь своей властью. Вдруг ярость схлынула, сознание прояснилось, я опомнился. Что же я делаю?! Кнут выпал из руки. Я рухнул в кресло у стола. Филип ждал продолжения порки. – Господи! – схватился я за голову. Гардемарин продолжал лежать. – Поднимайся, Филип, – прохрипел я. Он медленно встал, начал натягивать брюки. Лицо его пылало. – Садись. |