Книга Надежда "Дерзкого", страница 6 – Дэвид Файнток

Водитель счел за лучшее остановиться.

Охранники открыли дверь и впустили подростков, сдерживая яростный натиск остальных беспризорников, пока те двое пытались продать пассажирам свои поделки. Через пять минут оборвышей вытолкали вон и заперли дверь, а автобус продолжил свой путь к Тайм-сквер.

– Мне не нужны на борту беспризорники! – крикнул я, хватив кулаком по подлокотнику кресла.

Днем в Нижнем Нью-Йорке еще сохранялась видимость спокойствия, бронированные туристические автобусы разъезжали по «цивилизованному» городу. Но по ночам картина резко менялась. На темных улицах и развороченных авеню банды негров, азиатов и испаноязычных латиноамериканцев устраивали кровавые разборки, охотились за случайными прохожими, мучили бездомных стариков и детей.

Жители Верхнего Нью-Йорка практически никогда не спускались в Нижний город. Они летали вертолетами, на крышах небоскребов были оборудованы посадочные площадки. Самые современные средства защищали подобные небоскребы от шпаны. Наш юный аристократ Дерек Кэрр и был представителем этой урбанистической цивилизации.

Почему адмирал Брентли направил беспризорников на мой корабль? Еще одна неприятность!

– Сколько их? – спросил я.

– Сорок два.

– Сорок два из шестидесяти пассажиров?!! – Я был просто в шоке.

– Нет, сэр. – Алекс помолчал, поглядывая на меня и, видимо, опасаясь, как бы меня не хватила кондрашка, когда узнаю всю правду. – С нами полетят шестьдесят пассажиров и сорок два беспризорника.

Я едва не вылетел из кресла и до боли сжал кулаки, чтобы не взорваться.

– Каюты рассчитаны на шестьдесят пассажиров! – заорал я, словно безумный.

– Верно, сэр. Пассажирам придется потесниться. А эти, как их… ссыльные будут жить по шесть штук в каюте.

Час от часу не легче.

– Что?! Всунуть шесть коек в одну каюту?!

– Пардон, сэр, проблема решена, – донесся юношеский голос из динамика. – Двухъярусные койки. Мой взгляд заметался по стенным динамикам.

– Кто говорит?! – грозно спросил я.

– Дэнни, сэр, – сообщил тот же голос.

– Кто такой Дэнни? – повернулся я к Алексу.

– Наш бортовой компьютер, – объяснил тот.

– А… – я наконец сообразил, в чем дело. – Привет, Дэнни. – Я сердито взглянул на Алекса: – Хватит на всех запасов? Выдержит ли гидропоника? Системы регенерации?

– Выдержат, сэр. Они уже настроены на новый режим. Хотя работать будут почти на пределе.

– Почему вы мне раньше ничего не сказали? – спокойно, но с угрозой в голосе спросил я.

– Я думал, вы знаете, – невозмутимо ответил Алекс. В припадке гнева я плюхнулся в кресло.

– Соедините меня с оперативным отделом! – приказал я, – У меня здесь что, тюрьма? Не иначе как они там все чокнулись!

– Возможно, сэр, – как ни в чем не бывало согласился Алекс, включая связь.

Я не смог сдержать улыбки. Очень уж ловко воспользовался он вырвавшимися у меня словами, чтобы лишний раз боднуть начальство. Ни в какой другой ситуации я, разумеется, не позволил бы ему подобной дерзости. Да и сам я хорош! Обругал Адмиралтейство в присутствии лейтенанта.

Только через час Алексу удалось дозвониться до адмирала Брентли. Но моя беседа с ним не принесла результатов.

– Ничего не могу поделать, Ник, – сказал Брентли. – Это приказ самого Генерального секретаря. Знаю, что ваш корабль переполнен, но, повторяю, помочь не могу.

– Какой же смысл везти сорок беспризорников, если на Земле останутся многие и многие тысячи? – возразил я.

– Это вопрос не ко мне, а к членам церковного синода. Именно в их ведении «благотворительные акции», которые целиком и полностью поддерживают Генсек и его окружение. Насколько я понимаю, это эксперимент. Окажется он удачным – начнется массовое переселение беспризорников в новые колонии.

– Сэр, но…

– Знаю, знаю, – перебил меня Брентли. – Это не способ избавиться от излишка населения. В секретариате все прекрасно понимают. Но я не могу оспаривать их решения. Придется вам смириться с некоторыми неудобствами.

– Неудобствами?! Слишком мягко сказано, сэр, – стоял на своем я. – Системы жизнеобеспечения корабля не рассчитаны на такое количество пассажиров.

– Знаю, Сифорт, но у этих систем большой запас прочности. Они справятся с перегрузками. Еды тоже хватит. Мы доставили вам на борт дополнительное количество консервов.

– Сэр, эти беспризорники опасны для корабля! И смертельно опасны для пассажиров!

– Я понимаю вас. Я бы тоже возражал. Но ООН готова на все, чтобы хоть на йоту ослабить социальную напряженность в перенаселенных районах Земли. Программа переселения беспризорников уже утверждена. Хорошо еще, что вместе с беспризорниками вам прислали воспитателя, по крайней мере он будет держать своих подопечных в ежовых рукавицах. Надеюсь, вы понимаете, что вам сплавили самых трудных подростков. Придется вам с ними повозиться, Сифорт, – сказал адмирал Брентли.

– Есть, сэр, – машинально отчеканил я. Связь тут же прервалась. Я повернулся к Алексу: – Прикажите поставить дополнительные столы в столовой. На время прибытия беспризорников выделите дополнительную охрану из членов экипажа. С Богом!

– Есть, сэр! Будет сделано.

Как ни старался Алекс прикрыть ухмылку рукой, подпирающей подбородок, я заметил ее.

Я спустился на нижний уровень и постучал в дверь. Ее открыл худой седеющий офицер с непомерно длинными руками, из-за чего китель на нем болтался, словно на вешалке.

– Вы главный инженер Гендрикс?

– Да, сэр, – ответил он голосом, таким же бесстрастным, как и выражение его лица, лишенного даже малейшего намека на приветственную улыбку.

– К сожалению, я не застал вас в инженерном отделении во время осмотра. Рад познакомиться.

– Спасибо.

– Все ли готово к отлету?

– Да, сэр. Иначе я доложил бы о неисправностях.

– Верно, я как-то об этом не подумал. – На миг мне показалось, что я не командир, а новоиспеченный гардемарин. – Хорошо. Побеседуем позже.

Я прошел еше немного по коридору второго уровня и спросил сопровождавшего меня Филипа Таера:

– Где каюты с беспризорниками, мистер Таер?

– Там, сэр, – сразу за каютами экипажа.

У кают экипажа двое рядовых вытянулись по стойке «смирно», но я проигнорировал их и поспешил дальше. Филип Таер открыл дверь одной из кают беспризорников.

У трех стен стояли двухъярусные койки, остальное пространство занимали тумбочки. Пройти между ними было почти невозможно.

– Несколько ночей здесь, пожалуй, еще можно выдержать, но семнадцать месяцев… – От возмущения л не находил слов.