Книга Долго и Счастливо, страница 75 – Келли Орам

Ух, как же мне нравилось, когда мой парень показывал, как должен вести себя настоящий мужчина! Это всегда было немного неожиданно и волнительно, и так, так… так возбуждающе. Неудивительно, что Брайан идеально сыграл роль Синдера. Он излучал уверенность и превосходство, необходимые этому персонажу. И в реальной жизни он тоже был настоящим принцем-воином, готовым надрать задницу любому, кто тронет его женщину.

Я спрятала улыбку, отвернувшись от отца. Импульсивность Брайана его явно не впечатлила. На самом деле она была ему отвратительна. Но сейчас, к моему удивлению, он это стерпел. Он сдерживал себя и, хотя все его мышцы напряглись до предела, скрипнув зубами, кивнул Брайану.

– Справедливо. Благословляю вас обоих, – произнес отец.

Я отшатнулась – мне показалось, что меня хлестнули по лицу. Заметив мой жест, папа снова вздохнул:

– Я готов повторить: я приношу Брайану свои извинения.

Папа почесал затылок и сделал глоток вина. Брайан молчал, давая ему время обдумать следующие слова. Я задержала дыхание в ожидании объяснений. Насколько искренним было его благословение? Готов ли он переступить через неприязнь к Брайану и дать нам добро? Мы не могли и надеяться на такое.

– Я знаю, что ты ее любишь, – сказал наконец папа, обратившись к Брайану. – Это стало очевидным после твоего появления на шоу Кеннета Лонга. Я все-таки не совсем дурак.

До этого момента я думала, что меня уже нельзя удивить сильнее. Я подобрала челюсть со стола и спросила:

– Я не понимаю. Если ты с самого начала знал, как сильно мы любим друг друга, почему ты так его ненавидишь?

Папа пристально смотрел на меня, и я поняла: он просто не хотел произносить это вслух. Покосившись на Брайана, он поежился и лаконично ответил:

– Это ревность.

Я зажмурилась. Он ревновал? К Брайану? Я взглянула на Брайана, но он был растерян не меньше меня.

Отец вздохнул:

– Мне было грустно и обидно. И я решил выместить злость на нем, не желая признать свою вину. Я, только я виноват в том, что ты никогда больше не будешь моей маленькой девочкой.

– Что?! – ахнула я.

Папа пожал плечами.

– Все, что он высказал мне на Рождество, – чистая правда. – Он перевел взгляд на Брайана. – Ты – главный мужчина в ее жизни, и ты стал им задолго до того, как я появился на горизонте. Она звала тебя, Синдера, в больнице. Когда она металась в бреду и умирала от боли, когда она горевала по матери, она кричала твое имя, снова и снова. Тогда я не понимал, что она имела в виду.

Мои глаза расширились: я впервые услышала об этом. Брайан прижал меня к груди.

– Ты – тот, с кем она делится всеми переживаниями, – дрожащим голосом продолжал папа. – Тот, с кем она чувствует себя лучше. Тот, благодаря кому она улыбается, тот, кому она доверяет… Ты знаешь ее лучше, чем я, и ты можешь реально позаботиться о ней.

Брайан едва ощутимо напрягся. Это единственное, что выдавало его эмоции. Я слишком хорошо его знала, чтобы понять: он не хотел тешить себя иллюзиями.

Отец Брайана – очень непростой человек. Но как бы трудно с ним ни было, в глубине души сын всегда искал его одобрения. Только вот заслужить его получалось нечасто. Поначалу Брайан очень хотел встретиться с моим отцом. Видимо, он мнил себя идеальной партией для любой девушки. Умный, ответственный, независимый – он мог обеспечить женщину, с которой встречался. И он был искренен в своих чувствах ко мне. Брайан ожидал, что мой отец порадуется за нас и будет гордиться им.

Реальность нанесла жестокий удар по его самолюбию. Брайан никогда этого не говорил, но неодобрение моего отца задело его. Это бросалось в глаза: общаясь с моим отцом, он довольно быстро выходил из себя и принимался оправдываться. Брайан никогда не считал нужным защищаться – если только его не заботило мнение оппонента. И мой папа так легко выводил его из себя именно потому, что Брайан подсознательно искал его одобрения – как и в случае со своим отцом. Он хотел нравиться моему папе, хотел, чтобы тот гордился им, доверял ему и желал видеть, как он заботится обо мне.

– Папа…

Отец снова посмотрел на меня, отозвавшись на слабый звук моего голоса, и я на мгновение умолкла. Брайан снова принялся гладить мои волосы. Я очень нуждалась в нем сейчас, и он всеми силами пытался меня поддержать.

– Все, что ты сейчас сказал о Брайане… это хорошо. Если не принимать в расчет известность, любой отец мечтал бы о таком спутнике для своей дочери.

Отец пристально посмотрел на Брайана, затем снова на меня. Его черты немного смягчились.

– Я знаю, крошка. И я рад, что ты нашла того, кто может о тебе позаботиться и по-настоящему любит тебя. Я был несправедлив к вам обоим, простите меня за это. – Он переводил взгляд то на меня, то на Брайана. – Я действительно благословляю вас. Просто с этим нужно смириться.

– Что ты имеешь в виду?

Папа сглотнул и ответил с легкой дрожью в голосе:

– Бросив тебя, я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Ни твое рождение, ни отношения с твоей матерью – все не то. Я бросил тебя. Я осознал это, когда услышал об аварии. Я сидел в той больнице и думал: или я увижу твою смерть, и это будет моим наказанием, или ты останешься жить, и у меня будет шанс искупить свою вину. Когда стало ясно, что ты выживешь, я решил, что Бог подарил мне возможность исправить свою ошибку. И я хотел этого, дочка. Я хотел, чтобы ты была со мной, снова стала моей маленькой девочкой. И я был невероятно рад получить второй шанс. Мне не терпелось привести тебя домой, чтобы ты стала частью моей семьи. Но это оказалось сложнее, чем я предполагал. Я видел, как сильна твоя обида, и даже не надеялся, что ты когда-нибудь простишь меня.

Отец отвел глаза, откашлялся и сделал еще глоток вина. Справившись с нахлынувшими чувствами, он снова перевел взгляд на Брайана.

– Когда она связалась с тобой и вы опять начали общаться, она моментально переменилась. С твоим возвращением в ее жизнь она стала абсолютно другой. Я знал, что я пришел слишком поздно. Она никогда больше не будет моей маленькой девочкой. В этой битве я проиграл тебе. Я был полным дураком, когда оставил ее, и в мое отсутствие она нашла тебя. Конечно, дело не только в этом. Просто ты прекрасно справился с моими обязанностями, и я стал ей совершенно не нужен.

– Папа…

Он не пытался взывать к моей совести, но я все равно почувствовала себя виноватой.

Отец покачал головой, не отводя глаз от Брайана.

– Ты лучше, чем я, Брайан Оливер, и ты заслуживаешь ее больше, чем я. Я наконец осознал: когда я сделал ей больно, она вручила свою судьбу тебе и ушла из моей жизни, не оборачиваясь. И самое ужасное заключается в том, что мне не в чем ее винить. Я сам прогнал ее. Я сам разбил ей сердце. Я даже не мог беспокоиться о ней, потому что она была с тобой. Я знал, что ты о ней позаботишься. Я знал, что если кто и способен исцелить те раны, которые я ей нанес, так это ты. Я ненавижу тебя за это. Ненавижу… и люблю.