Книга Солнечная пыль, страница 29 – Диего Дон Валенсия

– А ты как думаешь?! – взвилась она.

Румянец вернулся, глаза заблестели. Мама вскочила и начала ходить по гостиной. Я вжался в кресло, ожидая настоящей бури. Но она быстро успокоилась, остановилась возле окна, спиной ко мне и начала смотреть на улицу. Я ждал. Минут через пятнадцать мама была готова к конструктивному разговору.

– Ты ее любишь? – напрямую спросила она, снова усаживаясь на диван.

– Да! – твердо ответил я, отбросив все сомнения. – Полюбил с первой нашей встречи.

– То-то мне тогда показалось, что между вами что-то происходит, – задумчиво ответила мама. – Я же не слепая, вижу все! Вы так друг на друга смотрели… Мне бы еще два года назад обеспокоиться.

– Но ведь я ни разу за это время не общался с Ларой, – сообщил я. – И даже честно пытался забыть ее. Были другие девушки. С Марией ты даже знакома.

– Да-да, – сказала мама, – помню ее. Симпатичная испанка из Мадрида…

– Но ни с кем у меня не складывалось, – продолжил я, – и уже тем более не доходило до помолвки. И вообще, мама, чего мы тут сидим? Надо бы отправиться к невесте… Вдруг этот самый Армен уже там?

– Все может быть, – ответила она и встала. – Горячая кавказская кровь… Да и родни пол-Ростова!

Мама глянула на меня и вдруг начала смеяться. Я не смог удержаться и прыснул.

– Знаешь, мой дорогой Диего, я от тебя всегда ждала нечто подобное, – сказала она, когда успокоилась. – «Яблоко от яблони…», как говорится. Теодор также скоропалительно женился на мне… быстрые вы на решения! Кровь испанская кипит.

Мы отправились к Ларе без звонка. Я был уверен, что она дома и ждет меня. И не ошибся. Но когда мы подошли к подъезду, оттуда выбежал парень, чуть не налетев на нас. Мама попятилась и строго попеняла ему, что нужно быть осторожнее и не сбивать людей с ног. Но он не обратил на ее слова никакого внимания. Отскочив от подъезда, парень остановился и поднял голову. Мы машинально проследили за его взглядом. На третьем этаже на балконе появилась Лара, она нагнулась и грозила ему кулаком.

– Мы еще встретимся! – заорал парень.

В ответ с балкона полетел букет роз.

– Убирайся! – закричала она. – Я люблю другого! И зря ты меня оскорблял! Возьму и наведу порчу, – весело добавила она.

И тут увидела нас. И сразу замолчала и скрылась из виду. Я ощутил, как вся кровь бросилась в голову, понял, что это и есть тот самый Армен. И рванулся к нему. Но мама цепко ухватила меня за локоть и с силой притянула к себе.

– Не смей! – прошипела она мне на ухо. – Не усугубляй ситуацию.

Я глянул на парня, он все еще стоял под балконом и смотрел вверх. Его лицо побагровело, желваки ходили ходуном, кулаки были сжаты.

– А он чем-то похож на тебя, – сделала неожиданный вывод мама и улыбнулась. – Такие же черные волосы, светлые глаза… и загорелый! Твой типаж. Возможно, поэтому Ларочка увлеклась.

– Скорее обманулась и приняла одно за другое, – раздраженно ответил я и открыл дверь подъезда.

– Ревнив, как и папа, – констатировала мама и вошла в дом.

«Пепельные незабудки». Фрагмент третий

«…Черная с серебристыми проблесками вода манила Кристиана, и он с трудом сопротивлялся тяге нырнуть с обрыва в бездну. Отчаяние от невыносимо сильного желания получить невозможное дурманило, темнило разум, вызывало слезы, сердце колотилось, но он понимал, что обязан взять себя в руки. Однако это не удавалось.

– Люблю, люблю! – повторял он, стоя на обрыве и глядя в темную воду. – Вернись, Мариса!

И вдруг гладь воды зашевелилась, он отшатнулся в инстинктивном страхе. Но тут в душе вспыхнула радость, и молодой человек склонился к реке, вглядываясь. Пробежала рябь, откуда-то снизу вынырнули голубые лепесточки и заколыхались на воде светящимися точками. Это было завораживающе красиво, словно лунная дорожка побежала к нему и указала путь. И Кристиан, не в силах больше сопротивляться, шагнул вниз.

Он погрузился во мрак, но не ощущал ни влажности, ни холода. Казалось, что бесплотный сухой туман окутал его и начал убаюкивать. Но он не закрывал глаза, хотя веки отяжелели. Кристиан медленно двигался в этом странном пространстве в сторону все усиливающегося серебристого сияния. В световом тоннеле возникли какие-то тени, но он не обращал внимания и не пугался неведомого, сердцем ощущая, что идет правильно. Свет манил, но тени сгущались, появился силуэт.

– Мариса! – крикнул он и протянул руки.

Но сухой туман забил ему рот, молодой человек начал задыхаться. Сознание поплыло, но силуэт приблизился, проявилось бледное лицо с распахнутыми сияющими глазами. Существо с невероятной для такого эфемерного создания силой вытолкнуло Кристиана в свет. Он вынырнул на поверхность и зажмурился от золотых солнечных лучей…

– Любимая, – прошептали его губы, сон отлетел, явь проникла в мозг.

Кристиан открыл глаза и понял, что он находится в своей спальне на кровати. Он лежал на спине, серо-сиреневое сумеречное освещение придавало комнате сюрреалистичность, запомнившийся до мельчайших деталей сон все еще туманил взгляд, перед внутренним взором всплывало нежное лицо девушки.

– Любимая, – повторил он и сел.

На тумбочке заметил букетик свежих незабудок и вздрогнул. Вынув цветы из вазочки, поднес к лицу и вдохнул едва ощутимый аромат. Сердце колотилось от сильнейших эмоций, любовь опаляла, он хотел лишь одного: навсегда остаться с Марисой. Однако он знал, что это мираж, плод его воспаленного воображения, а девушка мертва. Но он любил ее даже в виде привидения. Слезы обожгли зажмуренные веки, защекотало в носу, он отодвинул букет и с ужасом увидел, как темнеет чистый голубой цвет лепестков и они превращаются в серую пыль, рассыпаясь у него в пальцах…»

Мы зарегистрировали брак в Ростове-на-Дону, благо у меня двойное гражданство. Церемония произошла 5 июля, присутствовали родственники со стороны моей мамы, из Испании приехали отец и Даниэль. Но Лара была недовольна. Дело в том, что наши даты рождения расходятся всего на один день: мое 10 ноября, а ее – 12‐го. И Лара вбила себе в голову – как оказалось, не она одна, – что мы должны регистрировать брак непременно 11 ноября. Эта дата была не только между нашими днями рождения, но и считалась счастливой из-за своей необычности: 11.11.2011. И Лара долго спорила с сотрудницей загса и всячески уговаривала ее записать нас на это время. Та терпеливо объясняла, что этот день «забронирован» за два года вперед и нет ни одного свободного часа, но Лара чуть не плакала и умоляла «найти нам местечко». Сотрудница была непреклонна. Лара вышла из себя, размахивала у нее перед носом нашими паспортами, указывала на даты рождения, говорила, что это «знак» и мы должны официально оформить брак именно 11 ноября. На что сотрудница предложила компромисс и посоветовала, если у нас все серьезно, назначить на эту дату венчание. Тут Лара успокоилась, зато я напрягся. И когда мы вышли из загса и уселись за столик уличной кафешки съесть мороженого, она сразу начала строить планы.