Онлайн книга «Месть по-царски»
|
Савельев передал жене мошну. – Там сто рублев. Другая мошна – плата ратникам. – Сто рублев? Такие деньги захочешь, не потратишь. – Подумай. Ульяна присела рядом с Савельевым. – Скажи, Дмитрий, а ты можешь уйти со службы? – Пошто спрашиваешь, Ульяна? – Есть же у нас вотчина, деревушка рядом с рекой. Жили бы то на Москве, то в деревне. И дитятке было бы хорошо. – Нет, Ульяна, я не могу уйти со службы государю, потому как клятву на верность Ивану Васильевичу дал. Ты же не хочешь, чтобы твоего мужа считали клятвоотступником? – Я хочу спокойно жить, Дмитрий. Ты, я, дитя, потом еще ребятенок, желаю, чтобы много детей у нас было и оттого в доме светло и радостно. Савельев повторил: – Я не уйду со службы, Ульяна. То не мысли даже упоминать. А коли не желаешь так жить… Ульяна закрыла его рот ладошкой. – Не говори боле ничего. Ты служишь, я жду тебя. Давай договоримся, что я ничего об уходе со службы не говорила, добре? – А ты разве что-то говорила о моей службе? Ульяна рассмеялась: – Нет. Как же я тебя люблю, Дмитрий. – Не потому ли, что я такой, как есть? – Человека, Дмитрий, любят не за что-то, а просто любят. Потому как любовь в сердце, в душе, а та связана с Богом. Появилась Авдотья: – Извиняйте, хозяева, вода горячая в мыльне. Там же все для купания, рушник новый, вчерась тока вышивать закончила. – Хорошо, Авдотья. И чего поднял тебя Семен, сами бы и управились с Прошкой. – Так я бы ему такое устроила утром, коли не разбудил бы и не поведал, что князь вернулся, что он надолго запомнил бы. – Ступайте с Семеном домой. Трапезничать я не буду. Ворота закроет Проша. А завтра приходите попозже, после утренней молитвы. – Но надо утреннюю трапезу готовить? – Позже и потрапезничаем! – Как скажешь, князь. Служанка улыбнулась, словно узнала что-то тайное, и вышла из горницы. Савельев же, забрав чистое белье, спустился в мыльню. Ульяна разложила постель на двоих, для чего пришлось звать Прошу сдвигать лавки. Наконец все стихло. Вернулся князь. Сбросил нижнюю одежу и лег рядом с Ульяной, крепко, но осторожно, дабы не задеть живот, обняв ее. Проснулись, как и задумывали, позднее обычного. И немудрено, миловались чуть ли не до утренней зари. Помолившись, потрапезничали. Савельев оделся в обычную одежу, сказал жене: – Мне, Ульяна, надо до товарищей доехать, поведать, о чем царь говорил, и велеть, чтобы готовились к походу. – А мне с тобой нельзя? – спросила Ульяна. – Ни к чему, родная, да и неинтересно то. Ты соберись, как возвернусь, на торговые ряды пойдем, посмотрим украшения у иноземных купцов. – Да ты и так уже задарил меня. – Мне это приятно. А тебе разве нет? – Приятно, но все же разбрасываться вот так деньгами не след. У меня и по хозяйству расходов хватает. Савельев обнял супругу. – Хозяюшка ты моя. Ну тогда посмотрим люльку для ребятеночка, одежонку для него. – Ой, Дмитрий, негоже так. Покупать вещи для ребенка до его рождения очень плохая примета, и потом, даже если не было бы приметой, то для кого вещи покупать, для мальчика али для девочки? Они разные. – Что, и пеленки разные? – Нет, пеленки одинаковые, я о вещах, которыми потом пользуются. То же касаемо игрушек. Ничего нельзя покупать или брать у кого-нибудь. – Ну, если плохая примета, то купим что-нибудь другое. – А может, просто прогуляемся по Москве? Посидим у прудов, посмотрим на лебедей. – Все, что хочешь, а покуда поехал я, родная. Савельев вышел во двор. Авдотья мыла котлы, выложила на стол продукты для приготовления обеденной трапезы. Семен зашивал рубаху. Савельев спросил: – Пошто старое латаешь, Семен? Али не можешь новое купить? – Да я Прошке рубаху чиню. Новая-то рубаха, а пошел в конюшню, да задел за скобу, порвал малость. Выкидывать жалко, новая же, залатаю, и видно не будет. – Купи ему еще одну. – Да у Прошки одежи больше, чем у меня. – Так растет он. Сегодня куплено, завтра малым становится. – Это так. А ты, никак, собрался куда-то, Дмитрий Владимирович? – Да тут рядом. – Велеть Прохору коня вывести? – Не надо. Пешком пройдусь. День ныне теплый, солнечный. – Лето никак. Благо еще не зной, не засуха, дождичек когда идет, а то и ливень. – Зной позже будет. – Кто знает, Дмитрий Владимирович, в прошлом году, почитай, все лето дожди шли, а ребятня купалась в реке в редкие дни. – Ну и ладно. А рубаху Прошке купи, на это тебе на вот рубль. Савельев дал ключнику деньги. Габра изумился: – Да куда столько, князь, на такие деньги корову купить можно. А уж рубах-то с дюжину, хорошие рубахи ныне по десять копеек. – Не жалей. Себе и Авдотье что-нибудь прикупишь. – Спасибочки, князь. Уважил так уважил. – Пустое. – Когда ждать-то? Когда обеденную трапезу Авдотье подавать? – Как всегда. До того вернусь. – Добро. Счастливого пути. Савельев усмехнулся. При виде денег совсем растерялся ключник. Князь прошелся по улице до подворья Бессонова. Встретил его сын Влас, самый молодой ратник дружины: – Долгих лет, Дмитрий Владимирович, тока вчерась возвернулись, а ты уже к нам. В гости али как? – Долгих лет, Влас, в гости я бы с женой пришел. Отец дома? – Дома, где же ему быть? Позади сада вон городьба завалилась, собирались поправить. – Ты позови его, Влас. – Я мигом. Вскоре объявился Бессонов‐старший: – Доброго здравия, князь, что случилось? – Доброго, Гордей. Присесть бы где? – Пойдем в дом. – Не-е, там душно, хотя погода хорошая, лучше на улице. – Тогда вон на лавку или в сад? – Пойдем, пройдемся. За домом посмотрели городьбу. Влас преувеличил, ограда не завалилась, а в некоторых местах прогнулась, работы до полудня, не боле. |