Онлайн книга «Первый шаг к пропасти»
|
Это была его обычная утренняя речёвка. С этого осуждения самого себя начинался его день. Проговаривалось все тихо, быстро, назидательно. Правда, без особого сожаления. Потому что он очень любил себя. Любил всяким: худым и толстым, молодым и стареющим, удачливым и не очень. Он, сколько помнил, всегда любил себя. И словно чувствуя его самовлюбленность, окружающие его люди тоже принимались его любить. Сильно, самозабвенно, совершенно не замечая его недостатков. А они у него были, да. Так же, как и у многих прочих. Весь мир заселяли такие люди. Абсолютно чистых не было. Все человечество этим страдало, хотя и стремилось к совершенству. Он не стремился. Он жил в ладу с самим собой, ладил со своими пороками и других примирял с этим. И был абсолютно счастлив. Открыв дверцу шкафа, Андрей достал с полки чистые домашние штаны из тонкой клетчатой фланели, майку агрессивного красного цвета, оделся и пошел в кухню. На запах подгоревшего бекона, жарившихся блинчиков и кофе. Лариса хлопотала у плиты, переделывая омлет с беконом. Первая порция, видимо, ушла в мусорное ведро. – Привет, – тихо произнес Андрей, замирая у двери в кухню. – Как дела? – Привет. – Спина жены дернулась, она медленно повернулась, по губам скользнула неуверенная виноватая улыбка. – Прости, у меня еще не готово. Подгорело. Переделываю. – Ерунда. Не страшно. Подожду. Он обошел обеденный стол, добрался до жены, обхватил ее плечи и уткнулся губами в ее шею. – Ум-м, как ты пахнешь, Ларочка! – прошептал Андрей, цепляя губами ее тонкую нежную кожу. – Чем? Блинами? – грустно пошутила она. – Почему блинами? – Тогда чем? Подгоревшим салом? Лариса не повернулась, как бывало. Не прислонилась щекой к его щеке. Не начала шептать ему всякие безобразные нежности. Он к этому привык. Ему это нравилось. Нравилось, когда она мурлычет, целует его. Нравилось с этого начинать день. Что сегодня не так? Что-то не так? Он и спросил. А Лариса неожиданно расплакалась, швырнув деревянную лопаточку на стол. Хорошо успела убрать сковородку с плиты, а то и вторая порция бекона очутилась бы в мусорном ведре. – Ну что ты, что? Андрей тяжело опустился на стул, схватил жену за руку и потащил к себе. Она послушно уселась к нему на колени. Обвила шею руками. Жадно прижалась к нему крупным мягким телом. Ему сразу сделалось жарко, захотелось освободиться, но он не посмел ее спихнуть. – Ну! Что случилось, рассказывай? – Сон! – Что сон? Дурной сон приснился? – Да, – пискнула она ему прямо на ухо. – Уже в четвертый раз. Один и тот же. Жутко! Ее пухлая грудь ерзала по его животу, зад свисал с коленей. Было не очень удобно. Даже тяжело. – Что за сон, малышка? – он спрятал улыбку в ее кудряшках. – Страшное чудовище гналось за тобой? – Нет, не гналось за мной это чудовище. Оно сидело напротив и говорило мне страшные вещи. И было оно не страшным, а невероятно красивым и молодым. Видимо, Ларисе самой было не очень комфортно ерзать на его коленках. Она слезла, подтащила поближе соседний стул и села рядом, подняв к нему несчастное, заплаканное, потное лицо. – Это чудовище было твоей любовницей, – призналась она, не сводя с него пристального изучающего взгляда. – Ух ты! – хохотнул он и ухарски шлепнул себя по коленкам. – И кто она? Не познакомишь? – Если бы я знала. – Лариса шмыгнула носиком и резким движением откинула со лба вспотевшие кудряшки. – Персонаж каждый раз разный. А слова одни и те же. – И что за слова? – Андрей дотянулся до ее коленок, обтянутых белым вельветом домашних штанов. Положил ладони. Слегка надавил. – Что за слова? – Она говорит, что вы любите друг друга, и что ты собираешься меня бросить. Уйти к ней. – Ух ты! – вырвалось у него невольно. Он покрутил головой, выпятил полную нижнюю губу и на полном серьезе поинтересовался: – Так к какой из четверых женщин я должен уйти? В твоем сне не уточняется? – Да иди ты, Андрюша! Ларисины щеки порозовели. То ли она гневалась, что он шутит, то ли радовалась, что он не воспринимает все всерьез. – Четыре сна, так ты сказала? Она кивнула. – Четыре разные женщины. Тема одна. И? – Что и? Она жадно всматривалась в его лицо, пытаясь найти хоть какие-то следы испуга, что он может быть разоблачен. Пытаясь обнаружить хоть какой-то отголосок тайного чувства, истории о котором ей снились. Ничего! Вообще ничего, кроме утренней беззаботности. С Андреем точно все в порядке. Может, Витебсон прав, и ей пора заняться своим здоровьем? Что-то с ней не так, раз ей такая чепуха снится. – В каком направлении мне собирать чемоданы, Ларка? – Он поднял ладони выше, захватил ее грудь и слегка качнул ее. – Разве я могу от такого богатства добровольно отказаться, дуреха? Разве могу? – Да-аа, – протянула она, улыбнулась. – А я бы с радостью килограммов десять этого богатства кому-нибудь отдала. – И кому же, например? – Он скосил взгляд на свой живот, замотал головой. Притворно ужаснулся. – Мне хватит! – Верочке, например. Ну, такая худая, такая худая! Мне иногда кажется, что она гремит, когда ходит. Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом расхохотались. Громко, искренне, бесшабашно. Потом они долго завтракали, таскали куски друг у друга из тарелок и шутливо шлепали друг друга по рукам. Пили кофе. Съели кучу блинчиков, которые Лариса не упустила, сделала, как надо. – Спасибо, малышка, – поблагодарил ее Андрей, тронул свой живот. – Объелся. Балуешь ты меня. Все, я в душ и на службу. Он тяжело поднялся и, нарочито волоча ноги, поплелся в ванную. Заперся, скинул с себя одежду и еще раз внимательно оглядел себя в зеркальной двери. Он толстый, рыхлый и некрасивый, сделал он вывод через пару минут. И никакой молодой красавице он за просто так не нужен. Он нужен ей, как генеральный директор престижной фирмы с кучей денег. Нужен ей за рулем дорогой машины. Нужен ей на дорогом постельном белье в квартире, которую оплачивает. Нужен в престижном ресторане за шикарным ужином, который оплачивает тоже. Только на таких условиях его станут любить молодые красивые бабы, которые не дают покоя его жене во сне. И беда в том, что его такие условия не устраивают совершенно. Его пока устраивает все здесь, в этом доме. Пока. Последние три года. Именно столько они были женаты с Ларисой. Что будет дальше? Как сложится их дальнейшая совместная жизнь? Он пока не знал. Пока. Он не любил жить на перспективу. Любил жить сегодня и сейчас. Пусть и не всегда по правилам. |