Онлайн книга «Предчувствия ее не обманули»
|
– Чудеса, – вздохнула я, пытаясь понять, может такое быть или это тоже фольклор? За исключением последнего пункта, все остальное было более-менее ясно. Когда-то в доме произошла трагедия: убийство и самоубийство. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дом стал «нехорошим». Год от года история обрастала все более фантастическими деталями, приплели сюда, как водится, золото и привидение – дух самоубийцы, который не может обрести покой. Само собой, золото охраняет еще один дух: отъявленного мерзавца. Все это я попыталась донести до Женькиного сознания по дороге домой. Она на мои слова никак не реагировала, трусила рядом с задумчивым видом. – Ты меня слышишь? – не выдержала я. – Слышу, слышу. Ты лучше скажи, зачем тетушка дверь заколотила? Я пожала плечами. – Логично предположить, что трагедия произошла там, – я вспомнила про зловещего вида крюк в потолке и невольно поежилась. – Когда она произошла? Сто лет назад? – Ну, не сто… – Ага, чуть поменьше. А дверь заколотили недавно, ты что, забыла? – Может, тогда и заколотили, а соседка что-то напутала. – Глупости не говори. ЧК до какого года просуществовало? – Точно не помню, где-то до середины двадцатых. Потом было ГПУ, потом НКВД, так, кажется. – Вот-вот, за восемьдесят лет эта комната обросла бы паутиной. Никак не могла она столько времени заколоченной стоять. Допустим, усохшая рука и остановившееся сердце в самом деле чепуха, то есть просто совпадение. А вот все остальное… Ну и родня у меня! – возмущенно воскликнула Женька. – Какой-то чекист психический, домогавшийся собственной сестры-самоубийцы. Знаешь, Анфиса, меня это тревожит. – Это ведь не близкая родня, – поспешила я ее утешить. – Тебе хорошо говорить, с твоей-то родней все в порядке. Как думаешь, мог чекист в самом деле чего-то в доме спрятать? Я думаю, мог. И это что-то где-то лежит…. – Сомневаюсь, но по крайней мере два человека в этом уверены. – Наши покупатели? – вздохнула Женька. Я кивнула, и она продолжила: – Выходит, им известно больше, чем нам. – Что ты имеешь в виду? – Ты в наличии сокровищ сомневаешься, а они нет. Если они готовы заплатить за дом деньги, которых он не стоит. Отсюда я и делаю вывод… – Женя, что они могут знать, если хозяева ничего не знали? А то бы давно ценности нашли. Это же ясно как божий день. – Хозяева, может, и не знали, а вот кто-то из дружков Яшки-Каина, к примеру, был в курсе. – Но за сокровищами не явился, – хмыкнула я. – Может, не было у него такой возможности. А теперь кто-то из его наследников… Я остановилась и посмотрела на Женьку. В одном из наших прежних расследований нечто подобное уже было, оттого слова подруги произвели на меня впечатление. – Надо поскорее узнать, кто наши покупатели, – сказала я. – Завтра поедем в город и этим займемся. Женька в ответ на мои слова неохотно кивнула. Мы как раз подошли к дому. Я с подозрением осмотрелась, но все выглядело так, как в момент нашего ухода. Неизвестный адресат решил ограничиться одним посланием. Как только мы вошли в дом, Женька сразу же направилась к ранее заколоченной комнате, открыла дверь и стала топтаться на пороге. – Как хочешь, Анфиса, а в подпол надо заглянуть. Что-то в этой комнате не так… – Хорошо, – не стала я спорить. – Давай сходим к Сергею, возьмем фонарь, а лучше попросим его посмотреть. – Хуже, – покачала головой Женька. – Почему? – Ну… – туманно ответила она. – Ты что, думаешь, твои сокровища в подполе лежат? Женя, это глупость. – А я не спорю. Только с какой стати Серегу беспокоить? – Если ты такая деликатная, лезь туда сама. – Анфиса, так нечестно. – Честно, честно. Ладно, – я махнула рукой. – Полезем вместе. В шкафу я видела лампочки, надо ввернуть в патрон. Я сходила на кухню, принесла лампочку, мы пододвинули сундук, я на него взгромоздилась и лампочку ввернула. – Включай, – сказала Женька. Почему-то я была уверена, что лампочка не загорится, и вздохнула с облегчением, когда комнату залил желтоватый свет. Я огляделась. Женька, безусловно, права, не могла комната быть закрытой несколько десятилетий. На полу слой пыли с отпечатками наших ног, и над окном паутина, но всего этого было маловато для нескольких десятилетий. Я спрыгнула с сундука, подошла к люку и подняла его. Женька продолжала стоять возле двери. – И что? – спросила я. Она неохотно приблизилась. – Я всегда восхищалась твоей отвагой, – сказала она жалобно. – Недостойное вас подхалимство, Евгения Петровна. – Нет-нет, правда. Если бы у меня была хоть часть твоей решимости, я бы уже давно осмотрела подвал. Я вздохнула. – Как думаешь, свечи в доме есть? – Должны быть. Пойду поищу в шкафах. Женька вышла из комнаты, оставив дверь открытой, я слышала, как она возится на кухне, вздохнула и опасливо посмотрела вниз. – Это обыкновенный подвал, – напомнила я себе, спустилась по лестнице и в свете, что падал сверху, увидела над своей головой провод и пустой патрон. – Женя! – крикнула я. – Давай еще лампочку, здесь электричество проведено. Женька вернулась через минуту. Я ввинтила лампочку в патрон и зажмурилась от яркого света. Потом огляделась. Подвал был небольшим и совершенно пустым. Слева и справа кирпичные столбы, подпиравшие пол, впереди окошко, заткнутое каким-то тряпьем. – Ничего здесь нет, – сказала я с досадой. Сколько страха натерпелась из-за ерунды. Женька сунула голову в люк, огляделась и вздохнула. Потом полезла в подвал, что, с моей точки зрения, было совершенно излишним, делать тут нечего. В Женьке непостижимым образом уживались трусость и неуемное любопытство. Второе, как правило, пересиливало. Сейчас любопытство было помножено на корысть, и подружка вроде бы успела забыть, как совсем недавно тряслась от страха. Прошлась до окна и обратно, принюхиваясь. |