Онлайн книга «Крепче цепей»
– Хо! Чума! Жизнь или смерть – скорее последнее, а? Брендон вместо ответа низко поклонился. Пузырь взвился вверх. – Вашти! Хорошо. Будь осторожен, детеныш Аркадов, – проверяй каждый раз, что показываешь: лицо или изнанку. – Ветер всколыхнул одежду стоящих, и нуллер улетел так быстро, что не угнаться. – Показывай дорогу, – сказал Брендон Ванну. Ванн повиновался. Его гнев сменился озабоченностью. Он ничего не понял из разговора, который только что слышал, но чувствовал, что оба собеседника поняли друг друга, – видимо, они владели каким-то ключом, который ему не давался. Они даже как будто пришли к некоему решению, но он не знал к какому. «Будем надеяться, что он решил убраться наконец из этого муравейника», – с мрачным юмором подумал Ванн, когда они двинулись по очередной извилистой лестнице. * * * СЕКТОР «АЛЬФА», АНГАР ШАТТЛОВ Убийца стоял в толпе людей, ожидающих, когда высадятся последние беженцы с Артелиона, и прислушивался к разговорам. Преобладала праздничная атмосфера, и многие обсуждали достопамятную аварию, произошедшую ночью в Садах Аши. Многие здесь, судя по всему, встречали своих близких. Никто не обращал внимания на неприметного субъекта в форме техника. Убийца ждал терпеливо. Он не заговаривал ни с кем, и к нему никто не обращался. Сзади послышались новые голоса. Убийца, хотя и не стал оборачиваться, узнал один из них. «Твоя мишень – ларгист Архетипа и Ритуала, – говорил ему этот самый голос не далее как вчера. – Высокий, худой, угловатый. Если не в мантии своего колледжа, то, возможно, в трауре. Он единственный ларгист на борту курьера – ты его ни с кем не спутаешь. Удар надо нанести быстро, чтобы тебя не заметили, и чем меньше насилия ты при этом проявишь, тем лучше. Тела не трогай. Он везет нечто нужное мне, и если этого при нем не окажется, ты не выйдешь из шлюза. Если же ты справишься с задачей успешно и я получу то, что мне нужно, будут и другие задания – а вскоре, я надеюсь, и пост в новом правительстве». Убийца улыбнулся. * * * Прозвенел вестник, и Фиэрин лит-Кендриан прервала свои приготовления, недоумевая, кто мог нанести ей визит в этот час. Корабль должен был вот-вот причалить. Какая досада! Ей так важно выглядеть наилучшим образом, когда она высадится. «Если это снова пьяный Габундер, я, пожалуй, проявлю грубость». Натянув на лицо отстраненно-вежливую маску, она открыла дверь и удивилась, увидев вместо Габундера как раз того человека, который помог ей избавиться от приставаний старого дурака. – Ранор? – Ее удивление сменилось тревогой, когда он коснулся ее запястья с крайней серьезностью на худом лице. – Я должен поговорить с вами. Прошу вас, эгиос. – Я пока еще не посвящена, – ответила она машинально. Теперь она уже не добавляла: «Сначала нужно, чтобы мой брат нашелся». Ранор тряхнул головой, как бы показывая, что это ничего не значит. Он впервые называл ее этим потенциальным титулом – впервые проявлял непочтение. – Входите, – сказала она и заперла за ним дверь. – Я пришел просить – вернее, умолять – вас о помощи. – Не хотите ли присесть? Он, будто не слыша ее, в несколько шагов дошел до стены и повернулся лицом. Одну руку он запустил в растрепанные волосы. Она заметила, как дрожат у него пальцы, и ей стало еще тревожнее. – В чем, собственно, дело? – Не знаю, с чего начать. Я оказался... в странном положении. – Он дышал часто и говорил невнятно, как будто слова тянули из него клещами. – Вы ни разу не говорили, что у вас какие-то неприятности. – Я... – Он снова прошелся по каюте, слишком быстро для такого маленького пространства. Он излучал напряжение, и Фиэрин почувствовала симптомы клаустрофобии. – Ранор, мы сейчас причалим. Говорите, пожалуйста! – Я думаю, вам можно довериться, – выпалил он. – Тут мои инстинкты меня еще не подводили. Фиэрин усилием воли остановила приток крови к щекам: четырнадцать лет жизни с запятнанным именем, а потом еще и шумиха вокруг ее первого романа сделали ее чувствительной к намекам. Но Ранор ничего не заметил. – Можно я передам вам одну вещь? Только на время нашей высадки? Она ожидала чего угодно – от зловещих признаний до объяснения в любви – и теперь лишь кивнула, пораженная. – Видите ли, я думаю, что нахожусь в опасности. Но вас, конечно, не заподозрят, – быстро добавил он. – Только никому не говорите о моей просьбе. Никому, – подчеркнул он с внезапной силой, пылая темными глазами. У Фиэрин по спине пробежал холодок. Пятнадцать лет назад какая-то опасность, под влиянием которой люди ведут себя иррационально, существовала для нее разве что в видеоснах. Но, потеряв родных, она убедилась, что за улыбкой может скрываться насилие, и смерть всегда караулит рядом. – Почему? – спросила она. – Потому что, – ответил он, тяжело дыша, – я никому не могу сказать – то, чему меня обучали годами, преодолеть не так легко. Но я клянусь вам, что не замышляю ничего дурного... Вот... – Он полез в потайной карман на изнанке своей мантии и достал самый обычный чип. – Если вы возьмете это у меня... я заберу это, как только сочту, что опасность миновала. Вам не нужно ничего делать или говорить. – Но что, если... Он снова втянул в себя воздух. – Если со мной что-то случится? – Ранор криво улыбнулся. – Потому-то я и прошу вас взять этот чип. Если что-нибудь случится, передайте его адмиралу Найбергу. Никому больше не говорите, передайте в собственные руки... иначе вы тоже окажетесь под угрозой. – Он протянул ей чип, но рука его дрогнула от глухого толчка, сотрясшего корабль. Они причалили. Фиэрин прикусила губу. – Но... у меня есть связи. Один высокопоставленный Архон... – Нет, – быстро сказал Ранор. – Найбергу или его заместителю. Вы сделаете это для меня? – Сделаю. – Она протянула руку. Он положил ей на ладонь чип, теплый и слегка влажный, сжал ее руку в своей и сказал: – Пожалуйста, не просматривайте его. Ни одна система не гарантирует безопасности. – Знаю, – улыбнулась она. – Благодарю вас, – и поклонился низко, как подчиненный вышестоящему. Что-то в его манерах усилило ощущение озноба. Но прежде чем Фиэрин успела что-то сказать, он отпер замок и вышел. * * * Ранор быстро отошел от каюты Фиэрин, придав лицу выработанное многолетней привычкой бесстрастное выражение. Придя в собственную каюту, он опустился на койку и закрыл лицо руками. |