Книга Большая игра, страница 20 – Молли Блум

Он недавно закончил Колумбийский университет по специальности астрофизика. Умный и смешливый, он, казалось, был бесконечно далек от той пошлой ерунды, которой обычно одержимы парни. Я поймала себя на том, что беспечно улыбаюсь и смеюсь вместе с ним.

Зазвонил телефон и, посмотрев на экран, я увидела, что звонит Блэр. Она хотела знать, где я. Сегодня был день ее рождения, и я сказала, что постараюсь уйти с работы пораньше, хотя уже знала, что ничего не получится.

Я отправила ей сообщение с извинениями, обещаниями загладить вину, сожалениями, что я так загружена… в общем, обычные жалкие отговорки.

Она даже не ответила.

Позвонил Филип, потом Боб потребовал внимания, а дальше Тоби что-то понадобилось, и я забыла о Блэр и сосредоточилась на игре. В то же время я украдкой бросала взгляды на Дрю, задаваясь вопросом, не сделать ли мне исключение в плане отношений с приятелями Рейрдона.

Когда друзья Рейрдона собрались уходить, я услышала разговор о стриптиз-клубе. Дрю поднялся, чтобы пойти с ними, а потом обернулся и взглянул на меня. Я дружески помахала, разочарованная, что мое предположение оказалось явно неверным: в конечном счете он такой же, как все.

Он подошел ко мне:

– Послушай, ты не против, если я еще немного останусь?

– Нисколько. – Я по-прежнему делала вид, что занята, так что он не видел широкой улыбки, расплывшейся у меня на лице.

К двум часам ночи в зале остались только Рейрдон и я. Мы подсчитывали стопки фишек. Я постаралась сказать как можно небрежнее:

– А этот Дрю симпатичный и нормальный парень.

Рейрдон закатил глаза.

– Он владеет Доджерс ^[18], дурочка, – сказал он.

– Что значит владеет?

– Его. Семья. Купила. Доджерс. – Ему иногда нравилось говорить со мной, как с двухлетним ребенком.

– А, – сказала я. – Ну, я же не имела в виду, что он мне понравился… Я просто подумала, что он отличается от остальных ваших друзей… в лучшую сторону.

Плакали мои надежды, подумала я, прекрасно осознавая свое низкое положение на социальной лестнице.

Рейрдон кинул на меня понимающий взгляд.

Я вспыхнула.

– Маленькая Молли и маленький МакКурт, – съехидничал Рейрдон. – В любом случае, он встречается с Шеннен Доэрти.

Ну конечно, он обязательно должен встречаться с одной из самых скандальных актрис в Голливуде.

– Я сказала, мне все равно, – соврала я, но сердце у меня еще немножко упало.

– Ясное дело, – отозвался Рейрдон.

Я сконцентрировалась на деньгах.

Когда, закончив уборку, я поехала домой, было уже четыре утра. Я полностью пропустила день рождения Блэр. Ужасно, конечно, но разве у меня был выбор?

Я тихонько зашла в дом, надеясь, что не увижу Блэр. Она сидела в гостиной с бутылкой вина. Лицо ее было красным и опухшим.

– Что случилось? – бросилась я к ней.

– Это все Джейсон, – сказала она и снова заплакала. – Мы поругались, и он смылся, а моя лучшая подруга даже не явилась ко мне на праздник. Хуже дня рождения у меня не бывало.

Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Они с Джейсоном, ее последней любовью, постоянно ругались и снова мирились.

Меня мучила совесть. Я подошла к ней и погладила ее по спине:

– Давай спать. Уже поздно. Завтра все будет хорошо.

Она села. Лицо ее было в черных потеках туши для и слез.

– Где ты была? – всхлипнула она.

– Работала, – вздохнула я.

– Что?! Да что же это за работа такая, что ты сидишь там до четырех часов утра? – взвизгнула она.

– У нас очень много всяких дел, – сказала я. По сути это было правдой.

– Ты как-то отдалилась от меня. Я как будто совсем тебя не знаю. У нас раньше никогда не было секретов друг от друга!

Обида в ее глазах причиняла мне боль, но я не знала, что сказать. Это правда, что покер стал для меня важнее друзей и семьи, но у Блэр был ее трастовый фонд, на который она могла рассчитывать. У меня было только одно – собственный путь.

Я не могла вернуться к прежней жизни. Я больше не хотела жить, едва сводя концы с концами. Я больше не хотела быть никем.

Какой бы уставшей я ни была на следующий день после игры, люди должны получить свои деньги или отдать их. Я была сборщиком денег. Первый мой визит был к Пьеру Халили. Накануне вечером удача так и не повернулась к нему лицом, и он должен был мне приличную шестизначную сумму.

Я ненавидела заниматься сбором денег. В этом занятии есть нечто, унижающее мужчин, потому что отдать деньги значило признать поражение, а эти люди не относились к числу тех, кто легко относится к проигрышу, особенно перед женщиной. Я начала понимать, что здесь необходим деликатный подход, и работала над изобретением определенной техники, направленный на то, чтобы смягчить удар. Например, если я говорила: «Здорово, что вы такой богатый и красивый», с восхищением в глазах, то большинство самодовольно улыбались и вручали мне чеки на весьма существенные суммы с подчеркнуто беспечным видом, чтобы подтвердить правоту моей оценки.

Я, однако, не слишком беспокоилась по поводу Пьера. Он был настоящий джентльмен. Воспитывавшийся в Лондоне, он происходил из одной из богатейших иранских семей. И отличался высоким уровнем культуры и утонченностью.

Телефон зазвонил, когда я ехала в сторону Bel Air, шикарного особняка Пьера. Это была Блэр. Она все еще хандрила после своего дня рождения.

– Привет Блэр, – поздоровалась я, надеясь, что ее плохое настроение миновало.

– Мне позвонил Брайан, он приглашает меня к Патрику Уайтселлу на заключительный вечер по случаю вручения Оскара, – радостно верещала она. Брайан был актером, с которым она встречалась до Джейсона. – Ты придешь? Пожалуйста.

– А когда этот вечер?

– Сегодня, – сказала она. – Ты ведь придешь, правда? Ты мне должна, абсолютно точно, ты же не пришла ко мне на день рождения.

Эти вечеринки вызывали у меня смешанные чувства. Да, они были роскошные, на них собирались знаменитости и всякая модная публика, но чаще всего на них я чувствовала себя не на своем месте и достаточно глупо. Дело заканчивалось тем, что я усаживалась в углу с бокалом вина, мечтая побыстрее попасть домой.

Но я была ей должна, это правда.

– Ты вообще больше никуда не ходишь и ведешь себя так таинственно. Я ничего о тебе не знаю. Ты двойной агент? ЦРУ нас сейчас слушает?

Я затормозила перед широкими, увитыми плющом воротами особняка Пьера.

– Конечно, Блэр, мы увидимся вечером, но сейчас я должна идти, – сказала я, стараясь побыстрее закончить разговор.