Онлайн книга «Троны Хроноса»
Дверь позади открылась, и он узнал тихие шаги Седри. — Ничто не придает такого вкуса вещам, как внезапный мир, — сказал он. Ему понравилась собственная мысль, и он посмотрел на Седри, проверяя, что думает о его остроумии она. Она улыбнулась, но очень бегло, и стала складывать свою одежду. Монтроз, все еще в благодушном настроении, попивал кофе и смотрел, как руки Седри разглаживают и расправляют каждую вещь точными, аккуратными движениями. Некрасивые, короткопалые руки, которые так грациозно двигались над пультом и так нежно — в любви... Голову она держала слегка опущенной, и седые волосы, обычно зачесанные назад, а теперь распущенные, скрывали лицо, когда-то казавшееся Монтрозу таким неприглядным. Да он и не сумел бы разгадать его выражения — даже теперь, когда так хорошо узнал ее. Маску ее заставляла носить не дулуская выучка, а собственная натура, зато руки не скрывали эмоций. Монтроз, по-прежнему нежась, наблюдая, как они работают, — четко, решительно и напряженно. Что-то неосознанное заставило его выпрямиться. В этом разглаживании и складывании не было удовлетворенности; выступившие сухожилия и побелевшие костяшки свидетельствовали о судорожной попытке человека как-то наладить свой мир... Потому что человек им недоволен? — Ты что, укладываешься? — спросил он. — Да, — сказала она. Сначала он не поверил. Невозможно, чтобы трагедия настигла его здесь, в уютной комнате дворца, в Мандале. — Бросаешь меня? — сказал он шутливо, стремясь вызвать у нее улыбку. И она улыбнулась — но только ртом, не глазами. — Я вижу, ты не читаешь свою почту. — Седри кивнула на угловой письменный стол с небольшим пультом. В углу экрана мигал зеленый огонек, но Монтроз, не глядя туда, в два шага пересек комнату и взял Седри за плечи. — Седри, что случилось? Я сделал что-то не то? Она покачала головой: — Это приказ Вийи. «Телварна» уходит. — Как? Почему? — Я собиралась поговорить с тобой. Попозже, — сказала она ровным голосом, к которому прибегала в минуты глубокого волнения. — Да в чем же дело? Может, кто-то что-то сказал или сделал... — Он протянул руку, но она не ответила на его жест. — Монтроз, этого не смягчишь никакими предисловиями. Я беременна. Ему в голову приходили самые дикие мысли, но только не эта. Его первой реакцией была неуемная радость, и это так удивило его, что он надолго лишился дара речи. — Извини, — прошептала она. — Я этого не хотела. Монтроз, во власти противоречивых эмоций, продолжал таращить на нее глаза — но, увидев ее влажные веки и сжатые губы, заключил ее в объятия. — Седри, Седри, — шептал он в седые, с чистым запахом волосы. — Не надо горевать. Я удивлен, конечно, — но счастлив. — Он думал, что эта часть его души закрыта навсегда, похоронена вместе с его женой и детьми на Тимбервелле. Сможет ли он снова выдержать эту боль? Он уже позабыл, сколько в ней радости. Но тут до него дошли последние слова Седри, и он заглянул ей в лицо. — Не хотела? — Нет. Я не просила отменить контрацепцию. Должно быть, это сделали на Пожирателе Солнц — добавили что-то в еду или питье. — Голос ее был все так же ровен. — Должарианцы. — Монтроз выругался. — Но зачем? — Я думала об этом много ночей, с тех пор как заподозрила неладное. Я сделала тест, — добавила она торопливо, — и все подтвердилось. Контрацепцию отменили без моего ведома и согласия. — Бессмыслица какая-то. Зачем им была нужна твоя беременность? — Не моя, — шепнула она. Он подумал, как сложно было бы добавлять химикаты в пищу одной Седри, и понял очевидное: все рифтеры ели одно и то же, но действовало это только на женщин. Марим, конечно, уже не спросишь. Была ли она беременна в момент смерти? Если да, то... Его сердце стукнуло, как молот по наковальне. — Вийя, — сказал он. * * * — Нет, — с видимым облегчением заявил сыну Себастьян Омилов. — На приемы я больше не хожу — ни на этот, ни на все прочие. Фиэрин сжала руку Осри, и он почувствовал благодарность за поддержку. — Больше всего меня сейчас радует мысль, — продолжал отец, — что после коронации, передав дела Лисантеру — он возглавит вместо меня то, что еще называется проектом «Юпитер», — я смогу отправиться домой. — На Шарванн? — растерянно спросил Осри. Отец, помрачнев, качнул головой: — Низины скорее всего разрушены, слуги перебиты. Я вернусь на Чернякова, в дом моей матери. Когда ты увидишь его, то поймешь, что для ушедшего на покой человека лучшего места не найти. — Он улыбнулся им обоим. — Однако у вас время на исходе — ступайте выполнять свои светские обязанности. Осри протянул отцу руки и удивился, когда тот привлек его к себе и обнял. Потом Себастьян поцеловал в щеку Фиэрин и вышел. Осри посмотрел ему вслед, охваченный трудноопределимыми эмоциями. Фиэрин легонько пожала ему руку. — Держу пари — больше всего его утешает мысль, что его здесь не будет, когда появится твоя мать. — Рот ее вдруг сложился в сварливую гримасу, как у Ризьены, и голос поднялся до знакомых ноющих интонаций. — Я просто не понимаю, почему ты не можешь обеспечить мне лучшего места на коронации. Панарх просто не заметит меня, если... Осри удивленно рассмеялся. Он не подозревал в Фиэрин имитаторского таланта — тот раскрылся недавно, как и другие стороны ее характера, который Ториган, а затем Шривашти так долго и жестоко подавляли. Фиэрин, перестав дурачиться, погрустнела. — Мне очень хотелось бы пойти с тобой и познакомиться с Бабулей Чанг, но на приеме у Вакиано я не могу не побывать. — Они просто пытаются чем-то возместить тебе долгие годы пренебрежения. — Совершенно верно, — засмеялась она. — Потому-то мне и нужно там быть. — Она иронически выгнула брови. — Их не было на Аресе, когда я в них нуждалась, — им многое придется наверстывать! — Я представлю тебя Бабуле позже, — пообещал Осри, и они с неохотой расстались. Пробираясь через лабиринт Большого Дворца туда, где устраивался прием, Осри думал о том, как изменилась его жизнь. Панарх особо пригласил его — в числе немногих других. Похоже, это будет самое эксклюзивное собрание из всех, что устраиваются сегодня вечером. И почти все другие приглашенные — это рифтеры. Он усмехнулся. Не так давно одна эта мысль вызвала бы у него приступ бессильной ярости. Теперь он радовался новой встрече с командой «Телварны». Что-то их ждет в будущем? Попытаются они поладить с Панархией или вернутся к рифтерской вольнице? Но ни Панархия, ни рифтсрство никогда уже не будут такими, как прежде. |