Онлайн книга «Красная угроза»
Но вслух он ничего говорить не стал, потому что их в кабинете всё равно оставалось двое против одного, и не важно, кто теперь Копыто, потому что он все равно оставался Шибзичем, хотя бы наполовину. – То есть ты теперь Фурич? – уточнил не менее изумленный Кувалда. – Да, я теперь Копыто Шибзич-Дурич, – подтвердил уйбуй и важно добавил: – Как Петров-Водкин. – Как кто? – хором спросили собеседники. – Не обращайте внимания, – отмахнулся довольный произведённым эффектом Копыто. После чего вытащил из кармана плоскую фляжку и сделал большой глоток. Почуяв запах виски, Кувалда вспомнил, что собрались они не просто так, а по серьёзному делу, достал из ящика стола бутылку и наполнил три стакана. Сначала хотел налить два, чтобы наказать жадного, не поделившегося фляжкой Копыто, но потом вспомнил, что уйбуй теперь дважды Шапка, и решил пока не нагнетать. При виде стакана Копыто молниеносно убрал флягу, и дикари выпили, как положено – залпом. – Мля, я вот сейчас с тобой разговариваю, а кажется, буфто мне снится, – сообщил одноглазый, шумно выдохнув. – Мне тоже, – поддакнул Абажур, в надежде, что Шибзичи передерутся. – Ты тоже спишь? – заинтересовался Копыто. – Вы заколебали – спать во время совещаний, прифурки! – неожиданно рявкнул великий фюрер. – Ты сам сказал, что спишь. – А теперь нет! – И нам нельзя? – Никому. Уйбуи замолчали. Некоторое время совещание продолжалось в беззвучном режиме, затем великий фюрер понял, что ничего не происходит, и продолжил: – Короче, Маманя хочет фенег… – Алименты? – Нет, не алименты, – ответил Кувалда, досчитав примерно до четырёх. – Маманя хочет к казне семейной присосаться и жировать на семейные фохофы. – Как ты? – продолжил осведомляться Абажур. – Что, завифно? – окрысился одноглазый. – Просто хочу уточнить. – Тётки могут, – со знанием дела сообщил Шибзич-Дурич. – Сначала приходят такие, мол, мы не местные, нам бы только за правду или по любви, а потом оглянуться не успеешь, они уже на шее и ножки свесили. – Ножки у них кривые, – заметил Абажур. – У Сопли, в смысле. А про Маманю я вообще молчу. – Ещё Штанина приходила, – добавил Кувалда. – Говорила, что буфет у тебя уйбуем. – У Гниличей? – поперхнулся Абажур. – Ага. – Мля! – От ужасающей перспективы глаза авторитетного уйбуя разлетелись, как кегли в боулинге – во все стороны сразу. – Давайте я её убью? – Сейчас нельзя, – вздохнул великий фюрер. – Иначе я бы уже фавно эту проблему убил. В полном, мля, составе. – А как ещё ты их от семейной казны отсосёшь, если не убивать? – не понял Абажур, стуча себя по виску, чтобы глаза вернулись на более-менее вменяемую орбиту. – Лучший выход, – добавил Копыто. – Выхоф куфа? – уныло осведомился Кувалда. – На кладбище. – Королева запрещает. – А мы ей не скажем! – Жуций, сука, кажфый взфох Сопли на камеру снимает и челам потом профаёт! – Мля… С одной стороны, современные технологии дикарям очень нравились, особенно круглосуточное бесплатное порно в сети и «ЭлектроБарыга», который давал гораздо лучший, по сравнению с жадным Урбеком, процент от продажи краденого. С другой стороны, излишняя открытость мешала привычному семейному укладу, заключающемуся в регулярных оздоровительных междоусобицах. – Тогда, может, сначала Жуция прикончим? – кровожадно предложил Абажур, ухитрившись направить оба глаза на бутылку виски. – Скажем, что не знаем, как там он с того этажа выпал, а потом его операторы отсюда разъедутся в страхе, и мы тётками займёмся. – За конца нас точно убьют. – Тогда на фига ты нас позвал? – недоумённо осведомился Копыто. – Фумал, у вас мозги работают, – язвительно ответил Кувалда. – Тогда наливай. Великий фюрер взялся за бутылку, а Гнилич неожиданно предложил: – Давайте Копыто на Сопле женим? – Что?! – поперхнулся Шибзич-Дурич. – Зачем? – не понял одноглазый. – Глядишь, присмиреет, – объяснил Абажур. – Кто? – Оба. – Размечтался! – опомнился Копыто. – Не буду я ни на ком жениться. – Это ещё почему? – осведомился великий фюрер, которому в целом приглянулась идея присмирить одновременно и шустрого Шибзича-Дурича, и надоедливую Кувалдовну. – Почему жениться не станешь? – Тесть не нравится? – ехидно поинтересовался Абажур. Одноглазый навострил уши, подозревая зарождающуюся измену, но Копыто выкрутился: – Тёща у Сопли неподходящая, ехидна, а не тёща, – и сам перешёл в атаку: – Ты, Абажур, специально всякие глупости придумываешь, чтобы совещание сорвать. – Зачем? – не понял одноглазый. – Потому что, если мы ничего не придумаем, королева на тебя разозлится, и Гнилич в великие фюреры пролезет. – Враньё! – завопил Абажур. – Фороги на вершину не разгляфит, – заржал Кувалда. – Чтобы в великие фюреры пролезть, нужно поф банфаной не лысую башку иметь, а мозги. – Может, они у меня есть, – не подумав, ляпнул обидевшийся Гнилич, и одноглазый уставился на него с большим подозрением. – Что, сука, опять измену замышляешь? – А когда я её раньше замышлял? – попытался отболтаться тот, но не вышло. – А что, не замышлял? – ещё более грозно осведомился великий фюрер. В комнате повисла тишина, которая обычно наступает незадолго до репрессий. Ну, в качестве затишья и чтобы палач успел приготовиться. А поскольку государственная виселица была в данный момент занята под съёмочную площадку, все присутствующие одновременно подумали, что ближайшие репрессии примут форму выпадения из окна. Как говорится, не рой другому яму – сам в неё попадёшь. – Выпей, Абажур, на дорожку, – предложил Копыто и многозначительно кашлянул. Гнилич побелел, несколько секунд подвывал, глядя на ставших серьёзными собеседников, после чего выдохнул: – Чтобы тебя королева полюбила, надо подвиг совершить! Продемонстрировав, что стресс и стакан виски способны творить чудеса. – Какой пофвиг? – удивился Кувалда. – Какой-нибудь крутой подвиг, только быстро, – ответил Абажур, понимая, что от скорости ответа напрямую зависит его жизнь. – И тогда можно будет и Маманю грохать, и весь её выводок – после такого героизма королева о них даже не вспомнит. |