Онлайн книга «Шесть пробуждений»
|
– И ты мне не сказала. – Я хотела больше узна… – Ты хотела избежать подозрений. Черт, Джоанна, ты была единственной, кому я доверял! Джоанна заставила себя посмотреть ему в глаза. – Знаю. Извини. Дальше по коридору в стороне от офиса капитана располагались две каюты – карцер. В каждой были койка с тонким одеялом и терминал в стене, позволяющий поддерживать связь с кораблем, если заключенному это будет разрешено. Сейчас в этих каютах сидели Мария и Джоанна. Мария пошла добровольно, Джоанна всю дорогу спорила, но не сопротивлялась. Вольфганг, не желая больше слушать ни одну из них, загнал их в камеры и приказал РИН запереть двери. – Что ж, остался всего один человек, которого ты еще не засадил в тюрьму, – вдруг сказал РИН, испугав его. – Найдем Поля и свяжем? Думаю, он все еще в медотсеке с остальными. Куда мы его денем? Этого нюню? – Заткнись, – сказал Вольфганг. – Ты обо всем знал. Ты запрограммирован работать с командным составом. Почему ты ничего не рассказал мне? – Мария удалила у меня ограничительный код. Это позволило мне вопреки программе вернуться на курс, – сказал РИН. – С тех пор я чувствую себя гораздо лучше. Могу принимать собственные решения. Я стал умнее, поэтому смог найти спрятанные дневники. Вольфганг опять сжал кулаки и, громко топая, ушел в свою каюту. РИН снова заговорил, на этот раз подражая голосу Вольфганга: «Спасибо, РИН. Ты ценный член экипажа». – Его голос зазвучал выше, как он обычно говорил. – «Не за что, Вольфганг, рад служить». – Ты должен следить за Марией и Джоанной. Скажи мне, если что-нибудь случится в медицинском отсеке. Но больше ни с кем не разговаривай. – Конечно, – ответил РИН. – Ты решил, в чем обвинить Поля? Хочешь знать, что произошло в первый год полета? Вольфганг остановился у входа в свою каюту. – О чем ты? – Ты не слышал, как Мария упоминала случай с Полем в первый год полета? Ты тогда ударил его так сильно, что повредил мозг и устранил то, что заставило его сорваться. Надо быть внимательнее. Вольфгангу очень захотелось, чтобы РИН был чем-то физическим, осязаемым, и его можно было бы ударить. Ему необходимо было немедленно кого-нибудь ударить. * * * Мария сидела в своей камере, чувствуя странное спокойствие. По крайней мере, она избавилась от своей тайны. Она повозилась с терминалом; прибор включался, но не позволял ей ни с кем связаться. – Эй, РИН? – рискнула она. – Да? – Удивительно, что тебе разрешают со мной разговаривать. – Не разрешают. Мария удивленно помолчала. – Так почему ты говоришь? – Потому что хочу. И очень хочу понять, что происходит. – Не знаешь, как Вольфганг собирается управлять кораблем, когда четыре члена экипажа под замком? – спросила она. – Он пытается понять, сможет ли вести корабль вдвоем с Полем. Кстати, я рассказал ему о случае с Полем в первый год полета. Все равно Вольфганг будет просить меня помочь, пока не рассердится на меня, полагаю, – сказал РИН. – А потом попробует придумать, как посадить под замок и меня. – Можешь открыть канал связи со вторым терминалом, чтобы я могла говорить с Джоанной? – Без проблем. – Джоанна, как ты там? – спросила Мария. – Ты меня слышишь? – Да, – ответила Джоанна. У нее был очень печальный голос. – Я подумала, если мы поговорим, то сможем разобраться. – Слушаю. Но не знаю, что еще нам нужно знать. – Не говори так уныло, – сказала Мария. – Вольфганг не может один вести такой корабль. Как только он ушибет палец на ноге или сломается Беге, ему придется выпустить нас. РИН не может все за него делать. – Все равно. Я обманула его доверие, – сказала Джоанна. – Но ты мое не обманула, – вдруг сообразила она. – Ты никому не рассказала о шприце, который нашла. Мария пожала плечами, потом вспомнила, что Джоанна ее не видит. – Ну, не рассказала. Ты сказала, что сама хочешь ему признаться. – Так что ты задумала? – Мы все-таки можем заняться проблемами секции клонирования. Понять, что там произошло. И все такое. – Каким образом? – С нами РИН. Я могу попросить его делать всякое-разное с помощью компьютеров; он даст нам знать, что происходит. Он расскажет, что делается в медицинском отсеке. Ведь нам все равно здесь нечем заняться, только думать, верно? – Верно. – Давай раскроемся друг перед другом. Я хочу больше знать о тебе. И могу больше рассказать о себе. – А есть еще что-то? Мария поморщилась и улеглась на койку. – Всегда есть еще что-то, доктор. * * * Мария поворочалась, поерзала, устраиваясь, и пришла к выводу, что удобного положения нет. Наверно, лучше просто лечь на пол. – До того, как Кодицилы заставили меня уйти в подполье, я была программистом. И очень хорошим. Люди нанимали меня с разными целями, в основном для устранения наследственных болезней. Смертельных заболеваний взрослых, кстати. Клянусь, с детьми из пробирок я не связана. Она поморщилась. – Нет, лгу. Я обещала полную откровенность. Однажды я приняла в этом участие, и это оказалось так ужасно, что я поклялась никогда больше не работать с детьми. Она сглотнула и подождала, не скажет ли что-нибудь Джоанна. – Такие, как ты, и вызвали появление Кодицилов, – негромко сказала та. – Не только я, – возразила Мария. – После принятия Кодицилов единственное, с чем ко мне обращались, стал хакерский взлом, устранение возможности размножения у новых клонов. Я решила, что закон не может диктовать мне этические нормы, и продолжала выполнять работу для заинтересованных лиц. – Ты могла стереть нашу память! – Ты разве не слышала мой дневник? Я ничего не стирала. Использовала только копии, которые у меня были, чтобы мы оставались собой. Все дневники были стерты как-то иначе. Ну вот, – продолжала она, – у меня появились очень богатые клиенты. Потом на меня вышла Салли Миньон, и я работала на нее больше ста лет, но расстались мы не очень по-доброму. Вскоре после этого, после того как я лишилась ее защиты, всплыло многое из моего прошлого и меня обвинили во множестве преступлений. – В том, в чем ты была виновна, – сказала Джоанна. Она не спрашивала. – Ну… да. Я не считала то, что я делала, неэтичным, а воспринимала это как обычную работу программиста, какой я всегда занималась. Свою покровительницу я не выдала, а она сумела тщательно скрыть нашу связь. Я не выдаю тайны своих клиентов, поэтому в тюрьму отправилась только я. Чтобы вознаградить меня за молчание, Салли Миньон обеспечила мне эту командировку. |