Онлайн книга «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал»
|
Я курил, глядя на звезды. Я плохо знаю, как они называются, но при любой возможности ищу на небе те, что мне известны. Вообще-то, я знаю всего четыре. Это еще одна вещь, которую я упустил на каникулах в Гленане. Я заметил Мари издалека. Она мне улыбнулась. Я разглядывал ее зубки и форму сережек. Садясь рядом, она спросила: - Не возражаешь? Я промолчал, потому что у меня снова заныл живот. - Ты правда меня не помнишь? - Неправда. - Значит, помнишь? - Да. - Что именно? - Помню, что тебе исполнилось тогда десять лет, что твой рост был 1 метр 29 сантиметров, что ты весила 26 кило, что годом раньше у тебя была свинка - тебя осматривал врач. Я помню, что ты жила в Шуази-ле-Руа и поездка к тебе на поезде обошлась бы мне в 42 франка. Я помню, что твою мать звали Катрин, а отца - Жак. Я помню, что у тебя была морская черепашка по имени Канди, а у твоей лучшей подруги -морская свинка Энтони. Я помню, что у тебя был зеленый, с белыми звездами, купальник и сшитый мамой халатик с твоими инициалами. Я помню, как ты плакала однажды утром, не получив с почтой письма. Я помню, что в последний вечер ты приклеила блестки на щеки и вы с Ребеккой исполняли номер под музыку «Grease»… - Черт, да у тебя просто феноменальная память!!! Она становится еще красивее, когда смеется. Она откидывается назад. Сует ладони подмышки, чтобы согреться. - Вот, - говорю я и начинаю снимать свой огромный толстый свитер. - Спасибо… а как же ты? Замерзнешь ведь! - Обо мне не беспокойся. Она теперь смотрит на меня совершенно иначе. Любая девушка поняла бы то, что она поняла в этот момент. - А еще что ты помнишь? - Помню, как ты сказала мне перед корпусом «Оптимистов», что мой брат - хвастун. - Да, правда, а ты ответил, что это не так. - Потому что это не так. Марку многое легко дается, но он этим не бахвалится. Он просто это делает, и все. - Ты всегда защищал брата. - Так это же мой брат. Кстати, ты теперь тоже видишь в нем гораздо меньше недостатков, разве нет? Она встала, спросив, можно ли ей оставить у себя мой свитер. Я улыбнулся в ответ. Я был счастлив, как никогда, - несмотря на все трудности и мерзости моей жизни в данный конкретный момент. Подошла мама, а я все улыбался, как полный болван. Она объявила, что будет ночевать у бабушки и что девочки должны спать на втором этаже, а мальчики - на третьем… - Мам, мы вообще-то уже не дети, все будет в порядке… - И не забудь проверить, в доме ли собаки, прежде чем закрывать на ночь дверь, и… - Ну, мама… - Конечно, я волнуюсь - вы все слишком много пьете, а ты вообще безобразно напился… - Теперь не говорят «напился», мама, говорят - «расслабился». Так вот, я расслабился… Она ушла, пожимая плечами. - Надень хоть что-нибудь, замерзнешь. Я выкурил три сигареты, дав себе время подумать, и отправился к Марку. - Эй… - Что? - Мари… - Что? - Оставь ее мне. - Нет. - Я сломаю тебе челюсть. - Нет. - Почему? - Потому что сегодня ты слишком много выпил, а мне необходимо сохранить в полной неприкосновенности мою ангельскую физиономию - я в понедельник работаю. - Почему? - Потому что делаю доклад о взаимовлиянии газов в замкнутом пространстве. - Что-что? - Так-то вот. - Соболезную. - Да ладно. - Ну, а Мари? - Мари? Она моя. - Вот уж не уверен. - Да что ты понимаешь! - Я чую - шестое чувство рядового-артиллериста. - А вот хрен тебе. - Слушай, мне сейчас мало что светит. Да, я кретин, знаю. Но давай найдем компромисс хотя бы на сегодняшний вечер, ладно? - Я думаю… - Думай быстрее, не то я совсем спекусь. - Думаю о настольном… - Что-о? - Мы сыграем на нее в настольный футбол. - Не слишком галантно. - Это останется между нами, гребаный джентльмен, отбивающий чужих подружек. - Идет. Когда? - Сейчас. В подвале. - Сейчас?! - Yes,sir. - Ладно, только кофе себе сварю. - И мне тоже… - Конечно. И даже не стану писать в твою чашку. - Чурбан ты армейский. - Иди, разогревайся. И попрощайся с ней. - Отвянь. - Не бойся, я ее утешу. - И не надейся. Мы выпили обжигающий кофе прямо на кухне. Марк пошел в подвал первым. Я сунул ладони в мешок с мукой, думая о маме, которая жарит для нас свиные отбивные в панировке. Знала бы она! Потом мне, естественно, захотелось писать - ну ни фига себе, как теперь идти в сортир с руками, обсыпанными мукой? Да, тяжелый случай… Прежде чем выйти на лестницу, я нашел взглядом Мари, чтобы взбодриться и настроиться на победу, поскольку на флиппере я непобедим, а вот настольный футбол - это, пожалуй, конек брата. Играл я позорно. Мука, призванная бороться с потом, превратилась в мерзкие белые катышки, облепившие мне пальцы. Кроме того, Мари и все остальные присоединились к нам при счете 6:6, и тут я сломался. Я чувствовал ее присутствие у себя за спиной - и ладони предательски скользили по рычагам. Я ощущал аромат ее духов - и забывал о своих нападающих. Услышав ее голос, я пропускал гол за голом. Когда брат довел счет до 10 в свою пользу, я смог наконец обтереть руки о собственную задницу - джинсы побелели от муки. Марк, негодяй, смотрел на меня с искренним сочувствием. «С днем рождения», - поздравил я себя. Девушки заявили, что хотят спать, и попросили показать им их комнату. Я объявил, что лягу на диванчике в гостиной, чтобы спокойно прикончить бутылку, и попросил меня не беспокоить. Мари посмотрела на меня. А я подумал - останься она ростом в метр двадцать девять и весом в двадцать шесть кило, я бы спрятал ее себе за пазуху и повсюду таскал бы с собой. |