Книга Моя любимая сестра, страница 55 – Джессика Кнолл

– Стефани, пожалуйста, можешь сказать, что это срочно?

– Обязательно, – послушно обещает та.

– Стефани, ты не знаешь, почему мне звонили из The Smoking Gun?

– Они вам звонили?

От тревоги в ее голосе у меня скручивает желудок. Внутри зарождается паника, но нельзя допустить, чтобы она это поняла. Стараюсь говорить так, будто это ерунда.

– Они всего лишь хотели подтвердить дату моего рождения и окончания старшей школы.

– Что вы ответили?

– Подтвердила. – Молчание. – У них верные даты.

– Я передам Гвен, что теперь они звонят вам, – говорит Стефани.

– Теперь звонят мне? А что… они звонили вам? Это как-то связано с тем, что Гвен запросила мою анкету?

– Я не совсем в курсе всех деталей, Стефани, – спокойно отвечает помощница Гвен. Но она, конечно же, в курсе. Она – как администратор в онкологии, просит вас не беспокоиться, пока сама смотрит на анализы с результатами четвертой стадии рака. – Я попрошу Гвен позвонить, как только она вернется, хорошо?

* * *

Я сижу в своем крошечном номере в The Sunset Tower, «Охотникам за домами» не удается ослабить мою тревогу, как вдруг на тумбочке начинает содрогаться телефон. Это мой агент, а не Гвен.

– Привет, – говорит она, а потом: – Итак…

Моему режиссеру пришлось неожиданно отправиться в Чикаго. Она приносит свои глубочайшие извинения. Это ничего не значит, уверяет меня мой агент, и мы найдем время, чтобы еще раз собраться. Есть хорошие новости – у меня все еще забронирован столик в Bestia, если я не против сходить туда вместе с ней. Или, может, сходить туда с Джесси? Джесси. Смотрю на потолок. Она написала мне, что прилетела, и мы выяснили, что она в номере надо мной. «Тогда воздержусь от занятия аэробикой», – пошутила она. При мысли о том, чтобы этой новостью испортить ей настроение, я еще глубже вжалась в матрас.

Благодарю агента за новую информацию и кладу трубку. Не рискую спросить, не связана ли отмена встречи с моим разговором с журналистом из The Smoking Gun. Этот вопрос будет сродни выставлению напоказ симптомов плотоядной чумы, будто если кто-то услышит, как я кашляю, меня грубо изгонят из последней выжившей общины.

Выказываю потолку свое презрение, зная, что мне нужно встать, подняться на следующий этаж и сказать Джесси не стесняться обувать ботинки Doc Martens, но ее номер кажется так далеко, что потребуется паспорт. Торгуюсь с веками – пять минут, – когда закат окрашивает смог на 405-й в розовый.

* * *

Просыпаюсь от стука в дверь. В комнате темно и прохладно – идеальные условия для сна, и когда я наконец поднимаюсь на ноги, хождение кажется мне новым навыком. По ту сторону двери стоит Джесси, которая в ярко-оранжевой шапочке, узких черных джинсах, черной кожаной куртке, черных кроссовках и черных носках выглядит как встречающийся с моделью член бойс-бэнда.

– Стеф! – удивленно смеется она. – Мы опоздаем.

– О боже, Джесси. – Ощупываю стену в поисках выключателя и щелкаю по нему. Вспышка яркого колит глаза, словно миллион горячих иголок. – Я заснула. Мне так жаль.

– Ну… тогда идем! Сполосни лицо и обуй Jimmy Choos. – Она хлопает в ладоши, как бы говоря: «Быстро-быстро!» – Встретимся внизу. – И идет по коридору к лифтам.

– Нет, Джесси, нет. Подожди. Ужин перенесен. – Не могу заставить себя сказать «отменен», хотя это именно так.

Джесси останавливается и поворачивается, снова выглядя на сорок с лишним, когда хмурит лоб.

– На когда?

– Точно не знаю. Ей пришлось неожиданно уехать в Чикаго.

Джесси выдыхает через нос, как бык. Медленно крутит головой – этакое физическое воплощение слова «конечно». Конечно, она отменила встречу с тобой. Конечно, это была пустая трата моего времени. Ты Стефани Клиффордс, а не Бретт Кортни.

– Ты собиралась мне сказать?

– Я только что узнала.

– Но ты спала.

– В смысле, я узнала час назад или около того. Я собиралась тебе сказать. Не помню, как уснула. Наверное, все дело в часовых поясах…

Джесси поднимает руку, прерывая меня.

– Хватит, – тихо говорит она, и я понимаю, какой, должно быть, кажусь ей измотанной, какой обеспокоенной, какой слабой.

Провожу костяшкой под глазами, на случай если макияж размазался по лицу, и прислоняюсь к дверному косяку, пытаясь выглядеть расслабленной.

– У нас все еще забронирован столик в Bestia, если хочешь сходить. Вообще-то, мне есть о чем с тобой поговорить.

Джесси стягивает шапку и взбивает пальцами короткие волосы.

– Нет, мне надо работать. – Ударяет по кнопке вызова лифта.

– Думаю, я беременна, – кричу я через весь коридор. Слова звучат как последние усилия перед финишем, как опорожнение бака; они заводят меня.

Джесси смотрит на панель над лифтом, наблюдая за его затяжным подъемом.

– Но ты не уверена.

– Ох, я так устала. – Показываю в качестве доказательства на свою растрепанность. Умею же я быстро принимать решения. В этом я хороша.

Джесси рассматривает меня, словно я – последний капкейк в коробке, оставленной на ночь на стойке в кухне. Вроде как засохла, сливочный крем осел. Но она любит сладкое, а я все еще капкейк.

– Дай мне знать, когда будешь уверена.

Она идет по лестнице.

* * *

В семь я вырубаюсь прямо в одежде и сплю до девяти, когда Гвен наконец перезванивает.

– Гвен, – хриплю я.

– Я тебя разбудила? Забыла, что там еще рано. – Следует удивленное молчание. – Подожди. Не так уж и рано. Хочешь, я перезвоню?

– Не надо, – отвечаю я, пытаясь сесть в кровати. – Я переживаю.

Мой желудок урчит, и я вспоминаю, что вчера не поужинала.

– Не переживай. Это нормально для нон-фикшн.

– The Smoking Gun звонит авторам, чтобы подтвердить дату рождения и год окончания старшей школы?

– Обычно они связываются с издателем. Вот почему я запросила твою анкету. Хотела сама дать им все ответы, чтобы они не беспокоили тебя звонками.

– Но что они делают с этой информацией?

– Ну знаешь, сопоставляют, чтобы убедиться, что все сходится.

Мне нужна вода. Шарю рукой по тумбочке и нахожу бутылку Smart Water, которую вчера забрала из самолета.

– А если не все сходится?

– Ты написала мемуары, Стеф, а не автобиографию. Если какие-то даты или детали сомнительны, это не нарушит целостность истории, и они на это забьют. Как я сказала, это нормально для нон-фикшн. Сомневаюсь, что они доберутся до сути.