Онлайн книга «Самый близкий враг»
– Все хорошо, Лео? – Ты можешь сказать, – продолжаю я, – что было потом? Ты слышал, как тебя звала мама? Лео говорит тихим голосом, таким тихим, что мне приходится наклониться вперед, чтобы услышать. – Она была внизу. – А ты не попытался спуститься? Что, пламя было слишком сильным? Ребенок качает головой. – Ты испугался? А ты что, не понял, что можешь пострадать? Мальчик пожимает плечами: – Им же все равно. Их волнует только Дейзи. А не я. Они хотели отдать меня назад. Я чувствую на себе взгляд Эверетт. Она так же, как и я, хорошо знает, что я должен буду сделать дальше. Хотя я и ненавижу себя за то, что должен это сделать. Хотя и не могу оценить тот вред, который могу причинить. – Лео, – мягко говорю я, – а ты знаешь, что значит слово «усыновленный»? – Дейзи мне сказала. – Ребенок кивает. – Она сказала, что я ее «ненастоящий» брат. Сказала, что поэтому меня никто не любит. На глаза ему навертываются две больших слезы, которые медленно стекают по щекам. – Она не должна была так говорить. Вы что, ругались? Лео кивает. – Это было в день ее исчезновения? Она сказала это в тот день? – Нет. Это было очень давно. В короткие каникулы. Значит, около двух месяцев назад. Как раз в то время, когда Лео стал плохо себя вести. Когда он стал бросаться на других. Неудивительно. Бедняга… – А ты не знаешь, откуда она это узнала? – Она подслушала. Они не знали, что Дейзи была там. Она все время подслушивала. И знала очень много секретов. Я делаю знак Эверетт. Наступает ее очередь. – Расскажи нам о том дне, когда исчезла Дейзи, – мягко начинает она. Слезы продолжают катиться по щекам мальчика: – Я разозлился на нее, когда она убежала и бросила меня наедине с теми мальчишками. Я накричал на нее. – То есть вы еще раз поссорились? И что же она сказала? – Она сказала, что у нее есть другой брат. Настоящий. Она сказала, что у Па есть нормальный сын, с которым он будет встречаться вместо меня, а усыновленный ему больше не нужен. – Это тебя расстроило? Брат Дейзи все еще не поднимает глаз: – Я знал, что не нужен им. Теперь я вижу в глазах Верити почти физическую боль. В этой комнате столько боли, что маленькому мальчику с ней просто не справиться. – А что было, когда ты вернулся домой? – спрашивает наконец Эверетт. – Ты видел там Дейзи? Ребенок на мгновение поднимает на нее глаза: – Все было, как я рассказал. Я не хотел ее видеть. Я не знаю, что произошло. У меня играла музыка. – Лео, – начинаю я, стараясь говорить ровным голосом, – ты только что сказал нам, что здорово разозлился на Дейзи. Ты уверен, что не заходил к ней в комнату, когда вернулся? Мы поймем, если ты все еще злился на нее – она ведь сказала тебе очень плохие вещи. Я бы здорово расстроился, если б кто-то сказал мне такое. Понимаешь, когда люди злятся, то они могут сделать другим больно. Ты уверен, что Дейзи ты ничего не сделал? – Не сделал, – отвечает юный Мэйсон. – Все было так, как я сказал. – Но ты уже однажды злился в школе, правильно? На мальчика, одного из тех, кто над тобой издевался. И попытался воткнуть ему в глаз карандаш. – Он делал мне больно. – Лео пожимает плечами. – А в день накануне исчезновения Дейзи ничего не случилось? Когда вы все пошли к Коннорам и примеряли там маскарадные костюмы? – Я этого не хотел. – Он краснеет. – Мистер Коннор сказал, что ты ударил Дейзи. Что ты гонялся за ней с какой-то волшебной палкой. – Это был посох мага – волшебника для малышни. – Но ведь дело совсем не в этом, правда, Лео? Почему ты хотел ударить ее? – Потому что она говорила обо мне гадости. А девчонки смеялись. – И что же, все это повторилось в день вечеринки? Она опять говорила гадости, ты снова разозлился и ударил ее? А может быть, она упала и ударилась головой? Если это случилось, то я пойму. И констебль Эверетт поймет. И Дерек. Мальчик качает головой и молчит. – И если нечто подобное действительно произошло с твоей сестрой, – продолжаю я, – то я уверен, что ты об этом сразу же пожалел. И почувствовал свою вину. В такой момент было совершенно естественно пойти к маме и обо всем ей рассказать. Я уверен, что она согласилась бы помочь тебе все исправить. Ведь все так и было, да, Лео? Я могу только попытаться представить себе, что сейчас происходит в соседней комнате. Но мне на это наплевать. Лео вновь трясет головой. – Она – не моя мама. А Дейзи – не моя сестра. – Но она тебе помогла – твоя мама помогла тебе все исправить после твоей ссоры с Дейзи? – Я же уже сказал. Я не видел Дейзи. Она была в своей комнате. Мы с Эверетт обмениваемся взглядами. – То есть все было так, как ты рассказал с самого начала, – говорю я. – Ты пришел домой, в комнате Дейзи играла музыка, и ты никогда ее больше не видел? Мальчик кивает. – А ты был у себя в комнате, где играла музыка. Он кивает еще раз. – И на тебе были надеты наушники. Лео колеблется: – У меня тоже играла музыка. – Музыка и наушники? – Неважно. Я их ненавижу. Я их всех ненавижу. Может быть, ему просто захотелось наконец выговориться. И кто его за это осудит? Теперь он уже плачет. Просто рыдает. Я протягиваю руки и осторожно, очень осторожно поднимаю длинные рукава его большой не по росту майки. С которой он не расстается даже в жару. Лео не пытается остановить меня. Я смотрю на следы на его теле. «Скорее всего, – догадываюсь я, – это началось вскоре после того, как он выяснил, что у него нет семьи». Доктор об этом знал, а в школе что-то подозревали. Но ни один из тех, кто должен был его любить и заботиться о нем, ничего не заметил. Бедный маленький Лео… Бедный чертов Джейми… Бедные брошенные одинокие дети… – Я знаю, что это такое, Лео, – говорю я негромко. – У меня раньше был маленький мальчик, который тоже это делал. Я чувствую, как рядом со мной напрягается Эверетт. Она не знала. И никто не знал. Мы никому не говорили. – Мне было очень грустно, и потребовалось много времени, прежде чем я все понял – наверное, потому, что я очень его любил и думал, что он это знает. Но теперь, когда я все понял, мне кажется, что я знаю, зачем он это делал. Боль от этого меньше, чем от всего остального, правда? И становится чуть легче. Даже если на очень короткое время. |