Книга Шоколадное пугало, страница 38 – Дарья Донцова

Коробков почесал щеку.

– В день смерти Игоря сестру увезли в больницу. Ее положили, естественно, в очень дорогой медцентр Генриха Огарева. Диагноз: инсульт, проблемы с речью.

– Наверное, близнецы, даже такие, как Аглая, тяжело переносят потерю своего двойника, – вздохнула я.

– Лечилась она три месяца, потом выписалась, – договорил Димон, – сведений о дальнейших госпитализациях нет.

– Инсульт – серьезное заболевание, – заметила Вера.

– Он разный бывает, – уточнил Ершов, – похоже, у старшей Гореловой был не самый тяжелый.

Димон оперся ладонями о стол.

– В клинику Огарева Аглаю уложили с соблюдением всех формальностей через приемный покой с заведением медкарты. Но в ней ничего особенного я не вижу. Простое лечение. Обычное.

– Что-то произошло, – настаивал Ершов, – и это перевернуло мир Аглаи. Интересно, что?

– Понимаю ваше любопытство как психолога, – вмешалась я в дискуссию, – однако нас интересует не вдова. А Владимир. Да, Аглая прекратила производство монстров. И что? Для нас это ничего! Мы свернули с основной дороги и рысим по зарослям в ненужном направлении. Давайте вернемся к Сиракузову и Юлии. Что она делала после смерти Игоря?

– Сдала квартиру в Гольяновске, – отрапортовал Коробков, – соблюла все формальности, составила договор долгосрочной аренды. Уехала в Москву. Сняла однушку в микрорайоне, где селятся в основном гастарбайтеры. Устроилась на работу в один салон, в другой, пятый… десятый. Потом перестала стричь-красить клиентов, наверное, у Юлии это плохо получалось. Решила работать администратором. Богатой вдовой ее никак не назовешь, после кончины Игоря Юле досталась скромная квартира. Ну-ка, что там у него еще было? Денег в банке нет. Актер кое-как сводил концы с концами. Сейчас еще тут посмотрю. О! У него была баба! В Москве!

– Что навело тебя на эту мысль? – поинтересовалась я.

– Так деньги, – ухмыльнулся Димон, – и фото в прессе Гольяновска.

– Местные папарацци поймали свою знаменитость в пикантной ситуации? – обрадовалась Вера. – Снимок напечатали, Юлия его увидела и решила отомстить!

Михаил Юрьевич кашлянул.

– Хорошая версия, жизненная. Если муж завел на стороне даму, законная супруга чаще всего приходит в ярость! И готова мстить! Охо-хо! Стоит вспомнить пьесу «Медея», чтобы понять, на что способна обиженная жена. Мда.

– Но Игорь не любил Юлю, – подал голос Миркин, который сегодня почему-то не отличался многословием, – она его на себе обманом женила. Еще ей мягкий мужик попался, другой мог бы по шее за лжебеременность накостылять и развод потребовать. Почему он с ней жил? Дурак совсем? Я уверен, если у него баба была, Юля точно о ней знала! Такие, как она, всегда за благоверным следят, в его телефоне роются, в соцсетях под чужим именем регистрируются. Одна моя знакомая, весьма ревнивая, стала с муженьком в интернете кокетничать, тот повелся, пригласил бабенку из сетей в ресторан. Сидит за столиком, весь одеколоном провонял… И тут! Е-мое! Жена приперлась! Чем все закончилось? Они развелись! Провокация ей боком вышла!

– Трагическая история, – остановила я Федора, – плакать после нее хочется, но давайте вернемся к работе.

– Так мы и не отвлекались, – сказала Вера, – Федя просто развил мою мысль: Юлия в процессе слежки за Игорем увидела его с другой, от ревности потеряла голову и…

– Вылила ведро удобрений на машину! – перебил Трофимову Миркин.

– Отлично, – усмехнулась я, – а теперь объясните, почему дерьмо досталось Владимиру, да еще сейчас? Игорь-то давно умер! Какое отношение Сиракузов имеет к любовной истории Парамонова?

– Ну… может, он покрывал артиста, – предположил Миркин, – помогал ему?

Я пошла к чайнику.

– Федя! Владимир женился на Ларисе уже после смерти Игоря.

– И что? – удивился Миркин. – Может, они раньше познакомились?

Я налила в чашку кипяток и бросила в него пакетик чая.

– Дима, почему ты решил, что у покойного была любовница?

– Судя по счетам, Игоря не назовешь богатым и даже обеспеченным человеком, – завел Коробков, – но он был очень аккуратным. Получал очередную зарплату и в тот же день платил за коммунальные услуги, мобильный телефон. Оставалось ему совсем немного. Но! Я нашел у него еще один счет в московском банке, там копились неплохие денежки. Возможно, он где-то еще работал, без оформления. Вечеринки вел, например. К этому счету у него была кредитка.

– То есть у него было две карты? – уточнила я.

– Ага, – подтвердил Коробков, глядя на экран ноутбука, – именно так. Одна к денежному водопроводу, из которого капало на продукты и бытовые мелочи. Игорь вовсе не шиковал, я вижу его покупки. Он питался однообразно: каши, творог, кефир, йогурты, сыр. Колбасу не ел. После женитьбы на Сазоновой у него добавилось расходов, он стал регулярно снимать разные суммы. Подчеркиваю: брать в банкомате. Что-то мне, женатому человеку, подсказывает: денежки падали в лапки супруги. Он ее точно не любил.

– Это ты узнал исходя из его расходов? – ухмыльнулась Вера.

– Да, – без тени улыбки ответил Димон, – у меня есть Лапуля. Она работает, получает зарплату, у нас общий бюджет, мы кладем деньги в тумбочку и берем оттуда. Я жене доверяю, хотя знаю, что она может пойти в супермаркет за кефиром для ребенка, увидеть по дороге симпатичную кружку с изображением кошек и купить ее. Дурацкие приобретения Лапули меня не злят, скорее веселят. Ну кто еще может притащить из лавки щетку для обуви, в ручку которой вделано зеркало? Зачем оно там? Чтобы любоваться на себя, когда штиблеты полируешь?

– Все бабы одинаковы, – обобщил Миркин, – обезьяны! Увидят розовое, блестящее, мимишное и тянут к нему руки.

– Феденька, вам на редкость повезло с дамами, – произнес Михаил Юрьевич, – розовое, блестящее, мимишное, как правило, не очень разорительно для кармана. Купите своей девушке зайца с бантом на шее, и она будет счастлива, и кошелек не плачет. Мне же в последние годы попадаются другие прелестницы, они любят небольшие бархатные коробочки с чем-нибудь сверкающим внутри. Поверьте, Феденька, собачка из искусственного меха значительно менее разорительна для счета в банке. Поэтому радуйтесь, что ваши девочки в восторге от пустяков.

– Игорь не оформил Юлии кредитку к своему счету, – сказал Димон, – он ей отсчитывал деньги наличкой. Значит, не доверял жене, не хотел с ней доход делить. И давал ей жалкие тысячи. А вот со счетом, куда сливались левые заработки, другая картина. Там солидный доход и крупные расходы, в основном деньги оставались в ювелирных магазинах, приобретались серьги, браслеты, кольца. И ежемесячно по пятым числам со счета уходила одна и та же сумма. Думаю, он снимал квартиру в Москве.

– Почему в Москве? – спросила я. – Мог в Гольяновске норку найти. Город не такой уж маленький.

– Это так, – согласился Михаил Федорович, – но Игорь – местная звезда, он узнаваем. Если пойдет налево, весь город скоро в курсе будет. До столицы недалеко. И, возможно, его любовница – москвичка.