Онлайн книга «Чары Клеопатры»
— Да. — Задание выполнил. У нее перехватило дыхание: — Уверен? Как уходил? Однако Нэ-Нэ уже отключил телефон, и Клеопатра от досады чертыхнулась. Она присела на ковер рядом с опрокинутой бутылкой шампанского. Машинально погладила ладонью холодное стекло, пытаясь себя успокоить. Ну, вот. Задание Баритона выполнено: Чернова нет. Нет человека — нет проблем. Правда, ей было его немного жаль — сильный противник, Клеопатра таких уважала. Да и парень из себя видный… Она поднялась с пола, подошла к столику, стоявшему рядом с торшером, налила два полных фужера коньяка и, вернувшись к оттоманке, принялась будить Ильина. Будила долго. Алексей вяло отмахивался и продолжал похрапывать. Тогда она взяла соломинку для коктейлей и пощекотала у него в носу. Храп прекратился. — Ну, чего тебе? — наконец очнулся Ильин. Она подняла два полных фужера, один протянула сонному любовнику: — Выпьем, Леша. — Для этого ты меня разбудила? — Именно. — Мало вечером набралась? — Мы с тобой выпьем, Леша, за упокой грешной души Игоря Чернова. — Он умер? — Да. — Ты уверена? — Конечно. — Когда это произошло? — Только что. — Откуда ты знаешь? — Приснилось. — Не верю снам… — зевнул Алексей и вдруг встрепенулся: — Ты что, серьезно? Тебе позвонили, что ли? — Не задавай лишних вопросов… — Ладно, ладно… — пробормотал Ильин и взял у нее фужер с коньяком. — Я не собираюсь влезать в твои дела. И Алексею, в который уже раз, припомнились обрывки разговора среди курьеров о жестокости Клеопатры, о том, что даже жизнь сотрудника для этой змеюки ничего не значит. — Так-то лучше, — усмехнулась она. — Ну, не чокаясь. Ильин пил с трудом, часть коньяка пролилась на постель. Клеопатра же пила легко, словно воду. Выпив, перевернула фужер вверх дном и… из него не пролилось ни капли. — Молодчага! — вяло восхитился Алексей, не отводя мутного взгляда от обнаженной возлюбленной. Клеопатра легла на оттоманку, закрыла глаза и, к удивлению Ильина, мгновенно отключилась. А вот Алексей уже не мог заснуть. Он долго ворочался с боку на бок, простыня жгла тело, а подушка казалась набитой камнями. «Жаль Чернова, — думал он, — очень жаль. Нормальный парень. И зачем он в милицию пошел? Ну, вот и дослужился». Ильин посмотрел на свою любовницу — его обожгла другая мысль: а ведь это она, Клеопатра, убила Чернова. Вернее — наркомафия. Да, та самая наркомафия, которой он, Ильин, служит. А это значит, что в смерти Игоря Чернова в некоторой степени повинен и он. Ну, ладно — Чернов! Ну а если он сам в чем-то ошибется, не угодит Баритону? Тогда и его, не задумываясь, уберут точно так же, как убрали Игоря. Может быть, даже по приказу Клеопатры. А то, что они любовники… Какое это имеет для таких людей значение?! И Алексей машинально отодвинулся от спящей женщины. В его душу вползла черная змея страха: только теперь он осознал, в какой переплет попал! Алексей с неприязнью, смешанной со страхом, всматривался в безмятежное лицо своей любовницы. «Любовница? От слова — „любовь“. А что между нами? Что с того, что мы кувыркались? Да у нее таких, как я, небось десяток…» Алексей так и не сомкнул глаз, промаявшись до утра. Утром чувствовал себя до того мерзко, что в свой офис не поехал, ограничившись звонком. А потом, чтобы не дергали, отключил мобильник. Нет, Ильин не собирался торчать целый день в этом загородном особняке и предаваться мрачным мыслям. Как только Клеопатра уехала по своим делам, он отыскал непочатую бутылку французского коньяка «Курвуазье», взял коробку шоколадных конфет и отправился на машине в город. * * * Дорога убаюкивала, навевала приятные мысли. Игорь, сидевший за рулем джипа, был молчалив и сосредоточен. Володя Климчук весело болтал о всяких пустяках. Они вели машину по очереди, и Климчук, только что передавший руль Чернову, сладко потягивался, любуясь обширными полями уже явно застоявшейся пшеницы. С уборкой урожая здесь почему-то не торопились. — Богато живем, — усмехнулся Игорь. — Ты о чем? — Да, эта, говорю, контора — не бедная. — С чего ты взял? — На такой машинке впервые еду, — похлопал Чернов по рулю. — Да, «чероки» — это класс. — В голосе Володи послышались нотки самодовольства. — Ладно хвастаться. Разбогатею — куплю, — улыбнулся Игорь. — Больно хороша на ходу. Они перебросились еще несколькими фразами и замолчали: за долгую дорогу достаточно было переговорено, да и впереди времени достаточно: до Москвы путь предстоял долгий, а опасность поджидала их на каждом километре. …За джипом «Чероки» на некотором расстоянии ехал другой джип — «Лендровер», за рулем которого сидел Равиль. А на пассажирском месте, откинувшись на подголовник, прохлаждался долговязый Дык. Они принадлежали к разным группировкам — именно так задумало руководство. Равиль раньше непосредственно подчинялся Ибрагиму-Мусе, его группа обеспечивала доставку наркотиков. Дык подчинялся Евдокиму-«Циклопу», его подельники распространяли наркотики в Москве и области. Дык получил такую кличку, потому что он к месту и не к месту употреблял словечко «дык». — Золотое место, — мечтательно произнес Равиль. — Когда-нибудь все это, вот увидишь, отойдет под Кавказ. — Держи карман. — Россия ослабла. — Дык… Сам ты ослаб. — Засеяли пшеницу… идиоты, — после некоторой паузы продолжил разговор Равиль. — Чем плохо? — Да кому она нужна, эта пшеница?! — А жевать что будешь, если хлеба не станет? — Копеечный товар, — презрительно сплюнул в открытое окно Равиль. — Нельзя без хлеба. — Тоже мне… экономист. Им пшеница обходится дороже, чем в нее вкладывают. — С чего ты взял? Равиль засмеялся: — Мне одна знакомая журналистка рассказывала, что затраты на технику больше, чем выручка от продажи зерна. — Дык, значит, дело поправить надо. — Это как? — Ну… денег больше за зерно платить. — Нельзя. — Это почему? — Рынок потому что. Слыхал такое слово? — Дык, кто же его не слыхал. Наши ребята только и занимаются, что рынком. — Товар другой. |