Онлайн книга «Михаил, Меч Господа. Книга четвертая. Ангел с черным мечом»
|
Михаил нахмурился, но увидел с каким ожиданием смотрит Обизат, подковырка Азазеля ничуть не задела, все правильно, он ее сильный и могучий властелин и повелитель, служить которому великая честь, ей повезло, вздохнул и сказал нехотя: – Я хорошо помню, как наверняка и ты, что Гамалиэль сказал тогда, зачем нам думать всего лишь о Кезиме, когда Ад открывает врата, а здесь все очень скоро рухнет в преисподнюю?.. Азазель кивнул: – Да-да, а еще добавил, что, если жаждем остановить разрушение мира, надо их закрыть и крепко задраить. А еще задвинуть все засовы и приварить их намертво. Но кто создал те врата и где они, мы не знаем. – И кто знает, тоже не знаем, – уточнил Михаил. – Если не считать самого Гамалиэля. Бианакит и Обизат внимательно слушали, Обизат вздрагивала, женским чутьем улавливая громадность задачи, смотрела огромными глазищами на Азазеля, а тот то и дело кивал на Михаила, как бы подчеркивая, что все решает ее господин и повелитель, он же человек, а человеку, как хозяину этого мира, и должно принадлежать решающее слово, хоть он и как бы слабейший из их четверки. Михаил морщился, Азазель то ли зачем-то старается поднять его авторитет, чтобы затем вообще выставить впереди, как мальчика для битья, то ли еще какая-то хитрая игра, сказал с неуверенностью: – Но Гамалиэль уже не Гамалиэль… Как заставить его вернуться в свое истинное воплощение? Азазель взглянул на него исподлобья: – Может, еще вина?.. Пару бокалов, и додумаешься. Михаил сказал с укором: – Я не настолько потомок Ноя, чтобы уповать на вино как решение проблем. А ты что зря морщишь лоб? – Есть один вариант, – признался Азазель, – но вдруг у тебя попроще? – Вещи из схрона под Содомом? Азазель кивнул: – Думал, найдешь путь покороче. То вообще слабая зацепка. Обизат пискнула: – А что за вещи из схрона? Азазель отмахнулся: – Дралась, чтобы нас туда не допустить, но не знаешь, за что дралась так отважно и отчаянно? Прекрасный солдат, как и Мишка. Дай твой лоб потрогаю, какой у него красивый такой медный отблеск… Твой повелитель зовет схроном величайший тайник, где были сокровища, упрятанные туда Князьями Ада. Но, как уже знаешь, их добыли мы… гм… в той веселой экспедиции. Обизат ответила с достоинством: – Я должна была служить Кезиму. Что бы тот ни делал! – Мне бы кто так служил, – сказал Азазель со вздохом. – И на хрена мне эта демократия?.. – В тех вещах великая сила, – проговорил Михаил с великим уважением, – просто неимоверная… сила, мудрость, знания… Обизат переводила взгляд с одного на другого, Азазель с самым хмурым видом пожал плечами. – Да, конечно, но с какой стороны резали ветки?.. Власть Тьмы исходит из левого ствола, особенно из Гебура, ефиры божественного гнева, но как определить нам? Михаил пробормотал: – А что, если… – Если промахнешься? – досказал Азазель. – Вспомни Гамалиэля, вот тебе и ответ. – Понял, – ответил Михаил упавшим голосом. – Никто не может противостоять такому соблазну? Азазель кивнул: – Пока таких не знаю. Михаил помолчал, потом Обизат услышала, как он прошептал едва слышно потерянным голосом: – Но мы должны… Азазель после долгого молчания сказал с тоской: – Вот-вот. Долг – это как первородный грех, он с нами со дня рождения. Долг перед родителями, долг перед племенем, супружеский долг, долг перед Творцом… Когда-нибудь выплатим? – Только Господь знает, – ответил Михаил. Азазель пожал плечами. – Разве? Михаил ощетинился: – Ты, дерзкий, подвергаешь сомнению всеведение Господа? – Конечно, – ответил Азазель очень серьезно, – Он всесведущ во всем, кроме человека. Для него Он сделал исключение. – Что? – спросил Михаил, не поверив своим ушам. – Как это? – Он дал ему полную свободу воли, – напомнил Азазель тем же очень серьезным голосом. – Тем самым проявил величайшее доверие… на мой взгляд, чересчур рискованное, а на взгляд Люцифера, так и вовсе неоправданное. Из-за чего все и началось… Или ты даже это не знал? Здорово, знать не знал, а с Сатаном задрался. Михаил покосился на Обизат, пока еще не поняла, но Азазель ходит по грани, сказал сердито: – Люцифер дерзил и смел доказывать, что Господь не прав!.. И вообще, что-то я еще ни разу не слышал, чтобы ты называл Творца Господом. Или Богом. – А как я называю? – полюбопытствовал Азазель. – Да как угодно, – ответил Михаил сердито. – Создателем, Творцом, Всевышним, Всеблагим, Всевидящим… Почему избегаешь назвать Господом?.. – А ты не понял? – спросил Азазель с иронией. – Я из мятежных ангелов, забыл?.. Назвать Господом – это признать себя подчиненным или даже рабом! Не так ли? А у нас нет господина. Михаил пожал плечами. – Многие люди так и называют себя. Даже рабами Божьими. – Как видишь, – ответил Азазель, – люди тоже разные. Одни считают себя рабами, даже с гордостью, для них престижно быть рабами властелина помогучее, другие не соглашаются быть рабами даже Создателя. Михаил поглядывал на него исподлобья. – Догадываюсь, от кого у людей эта дерзость. Азазель ухмыльнулся: – По моему призыву к людям спустились двести ангелов! Так что не льсти, приписывая все деяния мне одному. Хотя, конечно, своих великих и таких артистичных заслуг не отрицаю. Я всегда был креативным. – Заслуг, – проворчал Михаил. – Когда это бунтарство стало заслугой? – Без бунтарства нет прогресса, – ответил Азазель самым серьезнейшим тоном, – хотя, конечно, есть, но с бунтарством он ускоряется. Ты верный солдат, тебе не понять сладости бунта и свободы. И вообще… теперь даже Создатель не знает, что задумает человек и в какую сторону повернет. Потому у Люцифера есть все возможности сбить человека с его пути, доказать Творцу, что тот был не прав. Михаил спросил остро: – А ты, значит, за человека? Азазель покачал головой: – Я за честную борьбу. Люцифер прибегает к запрещенным приемам. Одно дело, если человек по своей глупости делает ошибки, другое – с подачи Люцифера. Я не столько против Люцифера, сколько выравниваю ситуацию. И да, потому я на стороне человека. Обизат взмолилась жалобным голосом: – Я ничего не поняла, но что с вами?.. Я не хочу, чтобы вы поссорились, а мужчины если ссорятся, то ссорятся!.. |