Онлайн книга «Дыхание снега и пепла. Книга 2. Голос будущего»
|
– Клэр… – мягко окликнул Джейми. – М-м? – Хочу кое-что сказать. Я замерла, а через мгновение отстранилась и выпрямилась. – От таких слов ощущение, будто пнули в живот. – Прости. Я обхватила себя руками, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты. – Ты же сам говорил, что не хочешь начинать с извинений, потому что ни в чем не виноват. – Говорил, – вздохнул он и забарабанил по ноге двумя пальцами, не гнущимися после давнишней травмы. – Невозможно безболезненно сообщить жене о своих любовных похождениях. Ни при каких обстоятельствах. Не выйдет. У меня закружилась голова, перехватило дыхание, и я зажмурилась. Речь не о Мальве, он ясно дал это понять. – Кто она? – спросила я как можно спокойнее. – И когда? – О, ну… когда ты… – смущенно замялся он, – когда ты… ушла навсегда, конечно. Мне удалось сделать короткий вдох. – Кто? – Всего один раз. В смысле… у меня и в мыслях не было… – Кто? Он вздохнул и потер заднюю часть шеи. – Боже мой, саксоночка, меньше всего я бы хотел тебя расстраивать и дать повод подумать… Но не хочу порочить честь порядочной женщины, как будто она… – КТО? – рявкнула я, схватив его за руку. – Господи! – вздрогнул он. – Мэри Макнаб. – Кто? – переспросила я, опешив. – Мэри Макнаб, – повторил он, вздохнув. – Может, отпустишь мою руку? А то сейчас кровь брызнет. Мои ногти действительно так впились в его запястье, что едва не проткнули кожу. Я расцепила пальцы и, сжав кулаки, обхватила себя, чтобы не броситься душить Джейми. – Кто. Черт. Возьми. Такая. Мэри. Макнаб? – процедила я сквозь зубы. Хотя мое лицо горело, по телу прокатилась холодная испарина. – Саксоночка, ты ее знаешь. Она была замужем за Рэбом… который погиб при пожаре. Их сын Рэбби работал на конюшне в Лаллиброхе, когда… – Мэри Макнаб? – изумленно спросила я. Я припомнила ее, правда слабо. После смерти своего противного муженька она была служанкой в Лаллиброхе. Маленькая поджарая женщина, изнуренная работой и лишениями. Молчаливой и неприметной тенью она растворялась в шумном хаосе Лаллиброха. – Я ее почти не замечала, – проговорила я, пытаясь вспомнить, видела ли ее в поместье, когда была там в последний раз. – А ты, полагаю, напротив? – Нет, саксоночка. В том смысле, который ты подразумеваешь, – нисколько. – Не называй меня так. Мой голос звучал тихо и ядовито. Джейми разочарованно проворчал что-то на шотландском, потирая запястье. – Что ж, слушай. Это случилось в ночь перед тем, как я сдался англичанам… – Ты никогда не рассказывал! – О чем? – смущенно спросил он. – Что ты сдался. Мы думали, тебя поймали. – Ну да. Мы все специально подстроили, чтобы получить награду за мою голову, – ответил он, махнув рукой. – Неважно. – Тебя могли повесить! «И поделом», – прозвучал ехидный голос уязвленного самолюбия. – Не стали бы, – ответил он, чуть повеселев. – Да ты и сама тогда говорила, саксо… хм… Короче говоря, мне было без разницы, повесят или нет. Я не вспомнила, что именно «сама говорила». Меня волновало другое. – Сейчас не об этом, – бросила я. – Рассказывай про… – Про Мэри. Я понял. Джейми медленно провел рукой по волосам. – Так. Ну… Она пришла ко мне в ночь перед тем, как я ушел. Я жил в пещере возле Лаллиброха. А она принесла мне ужин. И… осталась. Боясь его перебить, я затаила дыхание и ждала, пока Джейми собирается с мыслями и тщательно подбирает слова. – Я попытался прогнать ее. А она сказала, что… Он взглянул на меня. – …сказала, что, когда увидела нас с тобой, Клэр, сразу же поняла, что видит перед собой истинную любовь, которой ей самой никогда не довелось испытать. И что она вовсе не желает, чтобы я предавал это чувство, а просто хочет подарить мне… самую малость. Так и сказала, – хрипло проговорил он. – «Самую малость, которая может вас утешить». Это было… То есть не было… Джейми осекся и дернул плечами, как будто рубашка ему жала, а затем наклонил голову к коленям, обхватив их руками. – Она подарила мне нежность, – произнес он еле слышно. – Я… я надеюсь, что тоже дал ей хоть малую толику. Мне стало трудно дышать, и слезы подступили к горлу. Вдруг вспомнилась та ночь, когда я зашивала Тому Кристи рану на руке. Джейми упомянул тогда о Пресвятом Сердце Христа: «Он жаждал прикосновения, но никто не смел коснуться Его». А ведь муж семь лет прожил в пещере, в одиночестве. Мы сидели в каком-то полушаге друг от друга, но, казалось, между нами пролегает непреодолимая бездна. Я протянула руку через эту пропасть и накрыла его обветренную широкую ладонь своей. Стараясь усмирить дрожь в голосе, сделала вдох, потом еще один. Но это мало помогло, и я хрипло проговорила: – Ты подарил ей… нежность. Я уверена. Он развернулся ко мне, и я зарылась лицом в воротник его сюртука, влажный и шершавый. Капли теплых слез почти моментально впитывались в холодную ворсистую ткань. – О, Клэр, – прошептал он, прижимая губы к моим волосам. Выпрямившись, я увидела, что у него мокрые щеки. – Она сказала, что не хочет занимать твое место в моем сердце. Сказала искренне, ни на что не рассчитывая. И тогда я совсем разревелась. Из-за многолетнего одиночества и тоски по теплому прикосновению. Из-за того, сколько времени было потрачено впустую рядом с нелюбимым человеком, которого я предала, не питая никакой нежности. Из-за всех тревог и сомнений этого поистине кошмарного дня. За него, за себя и за Мэри Макнаб, которая знала, что такое одиночество. И что такое любовь все-таки тоже знала. – Я хотел рассказать тебе раньше, – тихонько проговорил Джейми, поглаживая меня по спине, как ребенка. – И никак не мог придумать, какие слова подобрать. Чтобы ты поняла. Всхлипнув, я выпрямилась и утерла глаза подолом юбки. – Я поняла, – пробормотала я гнусаво, но уверенно. – Честное слово. И это была чистая правда. Я поняла не только обстоятельства истории с Мэри Макнаб, но и причины, по которым он мне все рассказал именно сейчас. Ведь и особой необходимости-то не было: я бы вообще никогда ни о чем не узнала. Своей откровенностью он показывал, что между нами нет тайн. Я и так Мальве не поверила. А теперь совершенно успокоились и ум, и сердце. |