Книга Главная тайна горлана-главаря. Книга 4. Сошедший сам, страница 45 – Эдуард Филатьев

«И песня, / и стих – / это бомба и знамя,

и голос певца / поднимает класс,

и тот, / кто сегодня / поёт не с нами,

тот – / против нас.

А тех, / кто пoд ноги атакующим бросится,

с дороги / уберёт / рабочий пинок.

С барина / с белого, / сорвите, наркомпросцы,

народного артиста / красный венок!»

Когда (через пять дней после публикации стихов о Шаляпине) был застрелен Войков, Маяковский откликнулся на это событие сразу, написав несколько стихотворений.

9 июня в «Комсомольской правде» появилось стихотворение «Да или нет?»:

«Сегодня / пулей / наёмной руки

застрелен / товарищ Войков.

Зажмите / горе / в зубах тугих,

волненье / скрутите стойко…

Сегодня / взгляд наш / угрюм и кос,

и гневен / массовый оклик:

– Мы терпим Шанхай… / Стерпим Аркос…

И это стерпим? / Не много ли?».

В тот же день газета «Рабочая Москва» опубликовала другое стихотворение Маяковского – «Слушай, наводчик!»:

«Читаю… / но буквы / казались

мрачнее, чем худший бред:

"Вчера / на Варшавском вокзале

убит / советский полпред"».

В ночь с 10 на 11 июня 1927 года гепеушники прибыли в Столешников переулок Москвы, где в 12-й квартире дома № 5 проживал поэт-имажинист Иван Васильевич Грузинов. В квартире был произведён обыск, а её хозяин арестован. В ОГПУ, куда его доставили, ему предъявили обвинение в «пропаганде, направленной в помощь международной буржуазии».

Похороны Войкова. Тверская улица, 11 июня 1927 г.

11 июня на Красной площади, где проходили похороны Войкова, с речами выступили А.И.Рыков (председатель Совнаркома) и Н.И.Бухарин (глава Коминтерна). В стихотворении «Голос Красной площади» Маяковский прокомментировал выступления большевистских лидеров так:

«Слушайте / голос Рыкова —

народ его голос выковал —

стомиллионный народ

вам / "Берегись!" / орёт.

В уши наймита и барина

лезьте слова Бухарина,

это / мильон партийцев

слился, / чтоб вам противиться.

Крой, / чтоб корона гудела,

рабоче-крестьянская двойка

закончим, / доделаем дело,

за которое – / пал Войков».

12 июня «Комсомольская правда» напечатала сразу ещё два стихотворения Маяковского: «Ну, что ж» и «Призыв». Оба произведения посвящались событиям в Варшаве. Первый стих начинался очень тревожно:

«Раскрыл я / с тихим шорохом

глаза страниц…

И потянуло / порохом

от всех границ».

Через полгода в поэме «Хорошо!» появятся строчки:

«Вот с этим / виделся, / чуть ли не за час.

Смеялся. / Снимался около…

И падает / Войков, / кровью сочась, —

и кровью / газета / намокла».

А ещё через полгода – 13 февраля 1928 года – выступая на диспуте о художественных произведениях, представленных на выставке Совнаркома к десятилетию Октября, Владимир Владимирович уже пугал тех, кто что-то делал не так, как требовалось:

«… революции нет без насилия, нет революции без насилия над старой системой понимания задач в области культуры, и вы, которые идёте по проторенной дорожке старой культуры, вы которые умеете растушёвкой разделывать ноздри у старичков, вы даже молодого не умеете разрисовать, вы себе подписываете смертный приговор».

В стихотворении «Слушай, наводчик!» есть такие строки:

«Паны воркуют. / Чистей голубицы —

не наша вина, мол… / – подвиньтесь, паны,

мы ищем тех, / кто ревóльвер убийцы

наводит на нас / из-за вашей спины.

Не скроете наводчиков!

За шиворот молодчиков!»

В «Призыве» поэт повторил то, что говорилось в разъяснении советского правительства:

«Теперь / к террору / от словесного сора —

перешло / правительство / британских тупиц:

на территорию / нашу / спущена свора

шпионов, / поджигателей, / бандитов, / убийц.

В ответ / на разгул / белогвардейской злобы

твёрже / стой / на посту, / нога!

Смотри напряжённо! / Смотри в оба!

Глаз на врага! / Рука на наган!»

Поэт Бальмонт тоже откликнулся на убийство Войкова Борисом Ковердой – стихотворением «Буква "К"» (вспомнив и других молодых людей, поднимавших руку на большевистских лидеров: Леонида Каннегисера, Фаину Каплан и Мориса Конради):

«Люба мне буква "Ка",

Вокруг неё сияет бисер.

Пусть вечно светит свет венца

Бойцам Каплан и Канегисер.

И да запомнят все, в ком есть

Любовь к родимой, честь во взгляде,

Отмстили попранную честь

Борцы Коверда и Конради».

Тем временем в Москву проникла ещё одна группа белогвардейцев-террористов. Ей удалось заминировать общежитие, в котором проживали сотрудники ОГПУ. Взрыва произвести им не удалось, но сама попытка совершения террористического акта в советской столице сильно встревожила Кремль и Лубянку.

А ушедший из ЦК ВКП(б) Борис Бажанов продолжал работать в Народном комиссариате финансов (Наркомфине). И написал об этом:

«В Наркомфине я беру ещё на себя редактирование “Финансовой газеты”. Это ежедневная газета финансового ведомства, специально занимающаяся финансово-экономическими вопросами. Меня очень интересует газетная техника, а кстати и типографская. Здесь можно многому научиться. Само руководство газетой для меня затруднений не представляет – финансовую политику власти я знаю превосходно; кстати, замена Сокольникова Брюхановым в ней ничего не меняет.