Книга Последний Намсара: Боги света и тьмы, страница 46 – Кристен Сиккарелли

По пещере эхом пронесся топот сапог. Запыхавшийся солдат притащил целую охапку хвороста. Мимоходом заглянув в святилище, он выронил свою ношу и замер.

– Священный огонь, – прошептал он, округлив глаза.

Джарек буравил Ашу пристальным взглядом, ожидая ответа на свой вопрос. Она молчала. Тогда он схватил ее за руку и потащил по узким коридорам подземелья к винтовой лестнице, ведущей наверх, в храм.

Аша не сопротивлялась. Чем скорее он выведет ее отсюда, тем быстрее Торвин сможет покинуть туннель и сбежать.

* * *

У входа в тронный зал Джарек обыскал ее. Не найдя оружия, он дернул тесемки накидки и содрал ее с Аши, а затем толкнул ее к пьедесталу с пустой чашей.

Аша не удержалась и рухнула на каменный пол, больно ударившись коленями.

– Что такое? – в зале раздались мягкие шаги отца.

– Вот та, что выкрала огонь, – сказал Джарек.

Король склонился над ней. Она не поднимала глаз, уставившись на прекрасно сшитые туфли, выглядывающие из-под полы его длинной золотистой мантии.

– Аша? Это, должно быть, какая-то ошибка. Встань, Аша.

Она не двинулась с места. Как ей теперь смотреть ему в глаза? Она прижалась лбом к прохладным плиткам пола.

– Я нашел ее в подземной усыпальнице под храмом, и в святилище горел священный огонь.

– Невозможно.

Она представила, как Джарек трясет головой.

– Один из моих солдат видел, как она забрала его отсюда, мой господин.

Она представила, как меняется лицо отца.

– Аша! Ты можешь это объяснить?

Она попыталась представить, как выглядит в глазах отца. Когда отец впервые предложил ей свой план, она была самой грозной охотницей на драконов, готовой на все, лишь бы избежать помолвки. А сейчас? Что сделает отец, если узнает, как глубоко его злейший враг запустил свои когти в его дочь? Поймет ли он, что ее уже не спасти? Отвергнет ли ее? Найдет ли кого-нибудь еще для охоты на Кодзу?

– Ответь: зачем ты это сделала?

– Мне так… жаль, – дрожащим голосом произнесла она. – Прости меня…

– Я не хочу слышать твои извинения! Я хочу, чтобы ты ответила.

Его голос прогрохотал по тронному залу, в котором, кроме него самого, Аши и командующего, никого не было.

Она судорожно сглотнула, вглядываясь в синие и зеленые плитки пола. Нужно подумать, что говорить. Джарек не должен узнать об их с отцом соглашении. А отец не должен знать о дарах Седого Ольна и его приказах.

– Я сделала это… ради охоты, – она взглянула на Джарека, стоявшего со скрещенными на груди руками. – Этот дракон… он особенный. Выманить его труднее, чем остальных. Мне нужна была наживка.

– И для этого ты украла огонь?

– Этот дракон не сможет от него увернуться.

«Лгунья», – подумала она и рискнула поднять глаза на отца. Тот мрачно смотрел на нее.

– Пожалуйста, – прошептала она, – доверься мне.

При этих словах выражение его лица смягчилось.

– Мой король, – прервал ее Джарек, шагнув вперед, – ты не можешь избавить ее от наказания только потому, что она твоя дочь. Такого у нас еще не случалось. Неужели ты хочешь остаться в памяти народа как король, который соблюдает закон, лишь когда это ему выгодно?

В тронном зале воцарилась тишина. Король драконов переводил взгляд с Искари на командующего.

– Разве я не выполнял любое твое приказание, мой король? Разве я не защищал стены твоего города от врагов? Не подавлял восстания? Не хранил твои секреты?

При этих словах лицо короля драконов потемнело, как небо перед грозой. Аша почувствовала укол ревности: интересно, что за секреты отец доверил Джареку?

Должно быть, очень серьезные. Настолько, что одно их упоминание заставило отца дрогнуть и сдаться, потому что это именно то, что он сделал.

– О чем ты меня просишь? – спросил король драконов, глядя на дочь, стоящую перед ним на коленях.

– Здесь что-то неладно, – Джарек принялся расхаживать по залу; его тяжелые шаги отзывались гулким эхом под куполом потолка. – Во-первых, пропадает мой слуга. Потом исчезают наши предполагаемые союзники, и на следующий день Дармоор оказывается в их руках. А что теперь? Твоя собственная дочь похитила священный огонь.

Он нетерпеливо тряхнул головой.

– Я хочу, чтобы она оставалась там, где я смогу ее видеть. Я хочу, чтобы король соблюдал собственные законы. Накажи ее так, как следует наказать преступницу, коей она и является. Запри ее в темнице до дня нашей помолвки.

Отец ни за что этого не сделает. Ему нужна голова Кодзу, а она единственная, кто сможет добыть голову Первого Дракона. Однако король медлил с ответом. У Аши пересохло во рту.

Он переводил взгляд с нее на Джарека, словно выбирая между ними, как будто разыгрывал шахматную партию и теперь решал, какая фигура обойдется ему дороже: его дочь или его командующий?

Король драконов глубоко вздохнул.

– Хорошо, пусть будет так, – медленно произнес он.

Аша задохнулась.

– Отец…

Король вытянул руку.

– Вставай, Аша.

Это была не просьба. Она с трудом поднялась и встала перед ним, опустив глаза в пол. Король драконов взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. Аша вздрогнула. Король драконов никогда не прикасался к своей Искари. В его глазах, обычно ласковых и теплых, мелькнуло подозрение. Они сделались чужими.

– Могу ли я по-прежнему тебе доверять?

«Нет. Твоя дочь испорчена больше, чем ты думаешь».

Аша еле сдерживалась, чтобы не закрыть глаза и не видеть это разочарование на его лице.

– Да, отец.

– Как я могу быть в этом уверен?

– Если ты позволишь мне вернуться в Расселину, я сделаю то, о чем ты просил. Я принесу тебе голову этого дракона завтра до рассвета.

Больше ничто не встанет у нее на пути: никакие условия, никакие дары, которые на самом деле были ее бичом.

– Я не могу отпустить тебя без наказания, – нахмурился король.

Да, он хотел, чтобы дочь убила Кодзу, но при этом ему нужно соблюсти закон.

– Ты совершила серьезное преступление: преступление против своего короля.

Он долго рассматривал ее лицо и наконец отпустил подбородок.

– Ты вернешься в Расселину.

Аша облегченно вздохнула.

– Через два дня.

Холодный пот прошиб ее, и она застыла.

– Но это…

– Утром в день твоей помолвки.

В глазах отца Аша прочла, что он понимает, о чем ее просит. Но она просто не оставила ему выбора.