Онлайн книга «Книга для родителей»
– Обещал. – Я сказал, что буду мужчиной. – Правильно. – Ну, вот так и делал. все так делал. – Только одно сделал неправильно. – Не как мужчина? – Да. У Нади не нужно было спрашивать. – А у кого? – У меня. – У тебя?! – Ну, рассказывай. И Александр Волгин рассказал отцу все, даже подслушанный утренний разговор. А когда рассказал, прибавил: – Я хочу знать, вышла она замуж или не вышла. Мне нужно знать. Отец слушал внимательно, иногда утвердительно кивал головой и не задал ни одного вопроса. Потом он прошелся по кабинету, взял на столе папиросу, окружил себя облаком дыма и в дыму замахал спичкой, чтобы она потухла. И в это время спросил, держа папироску в зубах: – А для чего тебе это нужно знать? – А чтобы Володька не говорил. – Чего? – Чтобы не говорил, что замуж вышла. – Почему этого нельзя говорить? – Потому что он врет. – Врет? Ну, пускай врет. – Как же? А он все будет врать. – Да что ж тут обидного? Разве выйти замуж – это плохо? – Он только говорит: замуж… – Ну? – А он говорит. такое. он гадости говорит. – Ага. значит, ты разобрал. – Разобрал. Александр кивнул головой, самому себе подтверждая, что действительно разобрал. Отец подошел к нему вплотную, взял его за подбородок и посмотрел в глаза серьезно и сурово: – Да. Ты мужчина. Ну. и дальше всегда разбирай. Все. Александр на следующий день не подошел к Володьке и сел на другой парте. На перемене Володька положил ему руку на плечо, но Александр Волгин сбросил его руку с плеча: – Отстань! Володька покривил губы и сказал: – Думаешь, нуждаюсь? На этом вся история, собственно говоря, и кончается. Пути Володьки Уварова и Александра Волгина разошлись надолго, может быть, навсегда. Но был такой день, всего через две недели, в последний день учебного года, когда эти пути на короткую минуту снова скрестились. В том же скверике в группе мальчиков Володька говорил: – Клавка в десятом классе первая… Мальчики с хмурой привычкой слушали Володьку. Александр прошел сквозь их толпу и стал против рассказчика: – Ты сейчас наврал! Нарочно наврал! Володька лениво повел на него глазом: – Ну, так что! – Ты всегда врешь! И раньше все врал! И сегодня! Мальчики в его тоне услышали что-то новое и по-новому бодрое. Они подвинулись ближе. Володька поморщился: – Некогда чепуху слушать. Он двинулся в сторону, Александр не тронулся с места: – Нет, ты не уходи! – О, почему? – А я сейчас буду бить тебе морду! Володька покраснел, но по-английски сжал губы и прогнусавил: – Интересно, как ты будешь бить мне морду! Александр Волгин размахнулся и ударил Володьку в ухо. Володька немедленно ответил. Завязалась хорошая мальчишеская драка, в которой всегда трудно разобрать, кто победитель. Пока подбежал кто-то из старших, у противников текла из носов кровь и отлетело несколько пуговиц. Высокий десятиклассник спросил: – Чего это они? Кто тут виноват? Одинокий голос сказал примирительно: – Да подрались, и все. Одинаково. Мальчики недовольно загудели: – Одинаково! Сказал! Этому давно нужно! Добродушный голос Кости Нечипоренко спокойно разрезал общий гул: – Неодинаково. Есть большая разница. Волгин этого гада за сплетни бил, а он… конечно, отмахивался! Мальчики громко рассмеялись. Володька провел рукавом по носу, быстро всех оглянул и направился к зданию. Все глядели ему вслед: в его походке не было ничего английского. Никакие разговоры о «половом» вопросе с детьми не могут что-либо прибавить к тем знаниям, которые и без того придут в свое время. Но они опошлят проблему любви, они лишат ее той сдержанности, без которой любовь называется развратом. Раскрытие тайны, даже самое мудрое, усиливает физиологическую сторону любви, воспитывает не половое чувство, а половое любопытство, делая его простым и доступным. Культура любовного переживания невозможна без тормозов, организованных в детстве. Половое воспитание и должно заключаться в воспитании того интимного уважения к вопросам пола, которое называется целомудрием. Умение владеть своим чувством, воображением, возникающими желаниями – это важнейшее умение, общественное значение которого недостаточно оценено. Многие люди, говоря о половом воспитании, представляют себе половую сферу как нечто совершенно изолированное, отдельное, как что-то такое, с чем можно вести дело с глазу на глаз. Другие, напротив, делают из полового чувства какой-то универсальный фундамент для всего личного и социального развития человека; человек в их представлении есть всегда и прежде всего самец или самка. Естественно, и они приходят к мысли, что воспитание человека должно быть, прежде всего, воспитанием пола. И те и другие, несмотря на свою противоположность, считают полезным и необходимым прямое и целеустремленное половое воспитание. Мой опыт говорит, что специальное, целеустремленное так называемое половое воспитание может привести только к печальным результатам. Оно будет «воспитывать» половое влечение в такой обстановке, как будто человек не пережил длинной культурной истории, как будто высокие формы половой любви уже не достигнуты во времена Данте, Петрарки и Шекспира, как будто идея целомудренности не реализовалась людьми еще в Древней Греции. Половое влечение не может быть социально правильно воспитано, если мыслить его существующим обособленно от всего развития личности. Но и в то же время нельзя половую сферу рассматривать как основу всей человеческой психики и направлять на нее главное внимание воспитателя. Культура половой жизни есть не начало, а завершение. Отдельно воспитывая половое чувство, мы еще не воспитываем гражданина, воспитывая же гражданина, мы тем самым воспитываем и половое чувство, но уже облагороженное основным направлением нашего педагогического внимания. И поэтому любовь не может быть выращена просто из недр простого зоологического полового влечения. Силы «любовной» любви могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Молодой человек никогда не будет любить свою невесту и жену, если он не любил своих родителей, товарищей, друзей. И чем шире область этой неполовой любви, тем благороднее будет и любовь половая. |