Онлайн книга «Серая Шейка. Сказки. Рассказы»
|
– Карр… карр!.. Дремавший на заборе кот Васька чуть не свалился со страху и начал ворчать: – Эк тебя взяло, чёрная голова… Даст же бог такое горлышко!.. Чему обрадовалась-то? – Отстань… Некогда мне, разве не видишь? Ах, как некогда… Карр-карр-карр!.. И всё-то дела да дела. – Умаялась, бедная, – засмеялся Васька. – Молчи, лежебок… Ты вот все бока пролежал, только и знаешь, что на солнышке греться, а я-то с утра покоя не знаю: на десяти крышах посидела, полгорода облетела, все уголки и закоулки осмотрела. А ещё вот надо на колокольню слетать, на рынке побывать, в огороде покопать… Да что я с тобой даром время теряю – некогда мне. Ах, как некогда! Хлопнула Ворона в последний раз носом по сучку, встрепенулась и только что хотела вспорхнуть, как услышала страшный крик. Неслась стая воробьёв, а впереди летела какая-то маленькая жёлтенькая птичка. – Братцы, держите её… ой, держите! – пищали воробьи. – Что такое? Куда? – крикнула Ворона, бросаясь за воробьями. Взмахнула Ворона крыльями раз десяток и догнала воробьиную стаю. Жёлтенькая птичка выбилась из последних сил и бросилась в маленький садик, где росли кусты сирени, смородины и черёмухи. Она хотела спрятаться от гнавшихся за ней воробьёв. Забилась жёлтенькая птичка под куст, а Ворона тут как тут. – Ты кто такая будешь? – каркнула она. Воробьи так и обсыпали куст, точно кто бросил горсть гороху. Они озлились на жёлтенькую птичку и хотели её заклевать. – За что вы её обижаете? – спрашивала Ворона. – А зачем она жёлтая?.. – запищали разом все воробьи. Ворона посмотрела на жёлтенькую птичку: действительно, вся жёлтая, – мотнула головой и проговорила: – Ах вы, озорники… Ведь это совсем не птица!.. Разве такие птицы бывают?.. А впрочем, убирайтесь-ка… Мне надо поговорить с этим чудом. Она только притворяется птицей… Воробьи запищали, затрещали, озлились ещё больше, а делать нечего – надо убираться. Разговоры с Вороной коротки: так хватит носищем, что и дух вон. Разогнав воробьёв, Ворона начала допытывать жёлтенькую птичку, которая тяжело дышала и так жалобно смотрела своими чёрными глазками. – Кто ты такая будешь? – спрашивала Ворона. – Я Канарейка… – Смотри, не обманывай, а то плохо будет. Кабы не я, так воробьи заклевали бы тебя… – Право, я Канарейка… – Откуда ты взялась? – А я жила в клетке… в клетке и родилась, и выросла, и жила. Мне всё хотелось полетать, как другие птицы. Клетка стояла на окне, и я всё смотрела на других птичек… Так им весело было, а в клетке так тесно. Ну, девочка Алёнушка принесла чашечку с водой, отворила дверку, а я и вырвалась. Летала, летала по комнате, а потом в форточку и вылетела. – Что же ты делала в клетке? – Я хорошо пою… – Ну-ка, спой. Канарейка спела. Ворона наклонила голову набок и удивилась. – Ты это называешь пением? Ха-ха… Глупые же были твои хозяева, если кормили за такое пение. Если б уж кого кормить, так настоящую птицу, как, например, меня… Давеча каркнула – так плут Васька чуть с забора не свалился. Вот это пение!.. – Я знаю Ваську… Самый страшный зверь. Он сколько раз подбирался к нашей клетке. Глаза зелёные, так и горят, выпустит когти… – Ну, кому страшен, а кому и нет… Плут он большой, это верно, а страшного ничего нет. Ну, да об этом поговорим потом… А мне всё-таки не верится, что ты настоящая птица… – Право, тётенька, я птица, совсем птица. Все канарейки – птицы… – Хорошо, хорошо, увидим… А вот как ты жить будешь? – Мне немного нужно: несколько зёрнышек, сахару кусочек, сухарик – вот и сыта. – Ишь какая барыня!.. Ну, без сахару ещё обойдёшься, а зёрнышек как-нибудь добудешь. Вообще ты мне нравишься. Хочешь жить вместе? У меня на берёзе – отличное гнездо… – Благодарю… Только вот воробьи… – Будешь со мной жить, так никто не посмеет пальцем тронуть. Не то что воробьи, а и плут Васька знает мой характер. Я не люблю шутить… Канарейка сразу ободрилась и полетела вместе с Вороной. Что же, гнездо отличное, если бы ещё сухарик да сахару кусочек… Стали Ворона с Канарейкой жить да поживать в одном гнезде. Ворона хоть и любила иногда поворчать, но была птица не злая. Главным недостатком в её характере было то, что она всем завидовала, а себя считала обиженной. – Ну чем лучше меня глупые куры? А их кормят, за ними ухаживают, их берегут, – жаловалась она Канарейке. – Тоже вот взять голубей… Какой от них толк, а нет-нет и бросят им горсточку овса. Тоже глупая птица… А чуть я подлечу – меня сейчас все и начинают гнать в три шеи. Разве это справедливо? Да ещё бранят вдогонку: «Эх ты, ворона!» А ты заметила, что я получше других буду да и покрасивее?.. Положим, про себя этого не приходится говорить, а заставляют сами. Не правда ли? Канарейка соглашалась со всем: – Да, ты большая птица… – Вот то-то и есть. Держат же попугаев в клетках, ухаживают за ними, а чем попугай лучше меня?.. Так, самая глупая птица. Только и знает, что орать да бормотать, а никто понять не может, о чём бормочет. Не правда ли? – Да, у нас тоже был попугай и страшно всем надоедал. – Да мало ли других таких птиц наберётся, которые и живут неизвестно зачем!.. Скворцы, например, прилетят как сумасшедшие неизвестно откуда, проживут лето и опять улетят. Ласточки тоже, синицы, соловьи, – мало ли такой дряни наберётся. Ни одной вообще серьёзной, настоящей птицы… Чуть холодком пахнёт, все и давай удирать куда глаза глядят. В сущности, Ворона и Канарейка не понимали друг друга. Канарейка не понимала этой жизни на воле, а Ворона не понимала в неволе. – Неужели вам, тётенька, никто зёрнышка никогда не бросил? – удивлялась Канарейка. – Ну, одного зёрнышка? – Какая ты глупая… Какие тут зёрнышки? Только и смотри, как бы палкой кто не убил или камнем. Люди очень злы… С последним Канарейка никак не могла согласиться, потому что её люди кормили. Может быть, это Вороне так кажется… Впрочем, Канарейке скоро пришлось самой убедиться в людской злости. Раз она сидела на заборе, как вдруг над самой головой просвистел тяжёлый камень. Шли по улице школьники, увидели на заборе Ворону – как же не запустить в неё камнем? – Ну что, теперь видела? – спрашивала Ворона, забравшись на крышу. – Вот все они такие, то есть люди. – Может быть, вы чем-нибудь досадили им, тётенька? – Решительно ничем… Просто так злятся. Они меня все ненавидят… Канарейке сделалось жаль бедную Ворону, которую никто, никто не любил. Ведь так и жить нельзя… |