Книга Рыжая Соня и ловцы душ, страница 79 – Энтони Варенберг

— Это ты выродок, а не Женщина. Пиши — и он будет спасен!

— Нет!

— Соня, не смей им уступать! — Ужас заключался в том, что Гинмар был слишком силен и все еще оставался в сознании, однако, один раз разжав зубы, он уже не мог удержаться от крика.

Его вой заставил Соню пошатнуться, перед глазами у нее все поплыло. Поверить в реальность творящегося кошмара было немыслимо. Если бы у Гинмара в эти мгновения остановилось сердце, честное слово, ей стало бы легче.

— Между прочим, если он умрет под кнутом, для тебя это будет только началом. Тогда его место займет жена. Потом — сын,— спокойно заметил палач, руководивший чудовищным действом.— Все твои друзья погибнут в мучениях по твоей вине, а ты останешься и будешь жить с этим... «...все свои двенадцать тысяч лун... двенадцать тысяч лун... лун...»

— Один Нергал ведает, из чего сделаны эти люди,— раздраженно сказал тот же голос, доносившийся до Сони словно сквозь толщу черной воды.— Он лишился чувств. В камеру обоих. Утром продолжим.

То, что было позже, сохранилось в памяти Сони лишь урывками. Она рыдала рядом с Гинмаром, положив его голову себе на колени и беспрестанно гладя его волосы,— впрочем, ковент этого не чувствовал, он вообще ничего не чувствовал. Лишь изредка он приходил в себя и называл ее Огненной Жрицей...

Слезы не приносили облегчения. Настолько беспомощной Соне еще не доводилось себя ощущать. Огненная Жрица ваниров с сияющим мечом, на белом коне... Как же! Сейчас она была всего лишь несчастной, испуганной женщиной с опухшим от слез лицом.

И с двенадцатью тысячами проклятых, бесполезных, ненужных лун жизни впереди — что в них проку, если, имея такое бесценное состояние, она и одного-то человека не может спасти?! Ковент не переживет повторной пытки. Эти подонки готовы все кости ему переломать, а потом... Нет, довольно! Так она тронется рассудком задолго до рассвета.

Гинмара начали сотрясать приступы надрывного кашля, он отхаркивал ей на колени сгустки черной крови, и Соня повернула ему голову, чтобы он не захлебнулся.

— Потерпи еще немного, звездочка моя. Мы будем бороться до конца,— сказала она больше себе, чем ему. — Пока мы живы, нельзя терять надежду.

Склонившись над Гинмаром, Соня губами собрала с его лица кровь и пот, ничуть не смущаясь этой нежности и жалея только о том, насколько сурова была с ним прежде. Что же это за душевное уродство — так бояться малейшего проявления нормальных человеческих чувств?! Дура она, Аура.

— Я люблю тебя, мой милый. Слышишь? Я люблю тебя. Только продержись до утра, пожалуйста...

Разум Сони Заработал с новой силой, и она решительно вытерла слезы. Хватит уже реветь. Она встала, сняла с себя верхнюю одежду и подсунула под казавшееся безжизненным тело Гинмара... Невелика помощь в его положении, но не лежать же ему на холодных камнях.

Так. Помощи ждать неоткуда. На кого она может рассчитывать? Если они заговорили о Джилле и Талле, то те — а значит, и Маргир с Лори и Лиарой — либо уже схвачены, либо держат оборону в доме-крепости старого воина. В любом случае друзьям сейчас не до нее.

На Эйдана тоже надежды мало: он уверен, что они с Гинмаром сейчас ведут переговоры с властями Офира. Ну и кто остается? Разве что призраки Риатеоса; но от них никакого толку. Впрочем... Призраки?! Им ведь что-то было нужно от нее, а она просто отмахнулась от этих бедняг. Жертвы Зверя... Те, чьим временем он поддерживал свое существование.

Временем?! О боги, да ведь их время теперь у нее, все их время, а значит, они снова могут вернуться в мир живых, если она отдаст им хотя бы часть!.. Соня глубоко вздохнула. Там их целая армия, против которой стражники Монторна вряд ли устоят... Однако сюда они — пленники Риатеоса -г прийти не смогут, а значит, ей придется самой измыслить, как попасть во дворец.

Соня с такой силой забарабанила в дверь камеры, что и мертвый проснулся бы.

— Эй,— крикнула она,— немедленно откройте! Я хочу говорить с Монторном!

К ее облегчению, ключ в замке повернулся довольно скоро.

— Чего орешь? — Вооруженный до зубов охранник, очевидно настоятельно предупрежденный о том, насколько может быть опасна рыжеволосая пленница, подозрительно взглянул на нее.

— Я хочу говорить с правителем,— повторила Соня.— Но сначала принеси воды: мой друг умирает.

Охранник кивнул, помня о строжайшем приказе в любое время дня и ночи докладывать обо всем, что происходит в темнице. Правитель был уверен, что женщина непременно сломается. Похоже, он оказался прав.

— А, развязался язык,— злорадно заметил стражник.— Воды тебе?.. А больше ничего не надо?

— Не мне. Ему,— кивнула она в сторону Гинмара.— Ну есть в тебе хоть что-то человеческое?! Пока ему не окажут помощь, я буду стоять на своем.

— Он все равно сдохнет, хоть весь Вилайет сюда перекачай. Больше полусотни таких ударов никто бы не пережил.

«Вы ответите за каждый,— подумала Соня.— И Монторн первый».

— Гинмар сделал тебе лично какое-то зло? — вслух спросила она.

— Мне — нет. Но я выполняю приказ.

— Вот и выполняй. Если я передумаю, тебе за это спасибо никто не скажет.

— Ладно, сделаю, что могу.— Дверь снова закрылась.

Страж проявил поразительную щедрость и приволок не только деревянную бадью с водой, но даже какие-то тряпки и охапку соломы, заслужив искреннюю благодарность Сони. Она рассудила, что, пока Монторну доложат обо всем и он решится позвать пленницу, у нее хватит времени позаботиться о Гинмаре. Только бы удалось привести его в чувство! От этого сейчас многое зависит...

Осторожно, стараясь не причинять раненому боли, она, как могла, обтерла с его тела кровь, затем с трудом, но заставила его сделать пару глотков воды. В конце концов он все-таки очнулся настолько, чтобы с ним можно было поговорить.

— Милый, я знаю, верю, ты очень сильный.— Соня снова поцеловала его.— Послушай, у нас все получится, если только ты сможешь вспомнить всего несколько слов...

— Огненная Жрица.., ты пришла за мной.

— Да,— Соня едва справилась со вновь подступившими к горлу слезами,— я пришла. .Огненная Жрица всегда находит самых достойных.

— Я знал, что так будет. Я ждал тебя.

— Конечно. Я тоже знала о тебе. Скажи мне, Гинмар, что нужно сделать, чтобы передать время лишенной тела душе? Тебе ведь это известно. Слова... слова заклятия! Скажи их мне, пожалуйста, постарайся вспомнить!

— Ты больше не уйдешь, не оставишь меня?

— Нет, никогда. Ты же мой воин. Вместе мы победим, и Силы Тьмы отступят. Ты воин Света, мы будем сражаться плечом к плечу!

— Мы победим...— эхом повторил он.— Но ты знаешь... я ведь больше не маг... Дар Наола...

— Знаю. Но тебе и не надо ничего делать, только вспомнить слова. Я все сделаю сама.