Онлайн книга «Алхимия иллюзий»
|
— Не забывай, у тебя там ножницы торчат, — заявила Вика, отсылая «Джеку-потрошителю» короткое «ОК». — Мне пришел ответ, что все в порядке и что они минут через тридцать заберут меня у подъезда твоего дома. Выскакивая из ванны, Виталик заявил: — Отлично! Значит, мы сможем не только кофе выпить, но и перекусить. А то я ужасно голоден… Но Вика отказалась от очередной порции кофеина и некоторое время сосредоточенно смотрела на два мобильных Виталика, сиротливо лежавших на барной стойке, наконец приняла решение, поцеловала своего нареченного братца и покинула его жилище. Спустившись вниз, к шлагбауму, она несколько минут ждала и тревожно размышляла. А что, если они потребуют предъявить «труп», так сказать, лицом? А что, если они захотят помочь ей избавиться от «трупа». А что, если… Вика заметила знакомый ей черный лимузин, плавно подкатывавший к шлагбауму, и быстрым шагом подошла к нему. Шофер, весь в черном и в черных же очках, вышел навстречу и приказал: — Отдайте ваш мобильный! Вика беспрекословно подчинилась, а шофер, нагнувшись (он был еще и в черных перчатках!), ловким движением отстегнул ей браслет со щиколотки. А затем распахнул перед Викой дверцу салона. — Вас ждут! — произнес он, и, только усевшись в автомобиль, Вика поняла, что там она не одна. На нее, мерцая арктически-ледяными глазами, смотрел Виктор Титов. Автомобиль тронулся в путь, и Вика, сунув руки в карманы и напрягаясь, спросила: — Куда мы едем? Титов, усмехнувшись, заметил: — Косачева, такие вопросы надо вообще-то задавать до того, как садишься в неизвестное транспортное средство, а не потом. Потому как не исключено, что тебе уже не суждено покинуть оное — во всяком случае, живой! Глядя лишь вперед, на отделявшую их от шофера темную перегородку, Вика спросила: — Мне готовиться к тому, чтобы умереть? — Да нет же, Косачева! — ответил Титов. — Ты прекрасно справилась с заданием! Просто прекрасно. Как я, собственно, и ожидал. Ведь помнишь — я поставил именно на то, что ты кокнешь своего «голубенького» дружочка. И я выиграл! Вика чуть расслабилась, а Титов тыкал ей под нос телефон, демонстрируя на дисплее фото «трупа» Виталика. — Ну ты и зверь, Косачева! Засадила ему ножницы прямо в глаз? — Ты недоволен? — спросила Вика. А Титов, пряча мобильный, заявил: — Нет, я в восторге! Правда-правда! Не надо ждать от меня новых сюрпризов. Моя Вичка и я держим наши обещания. Мы едем сейчас в особняк. Разве ты не поняла, что твой сынок все время содержался там, просто в другом помещении? Их там, в этом, как ты правильно отметила, замке тьмы, чертова уйма! Еще не веря, что все сработало, Вика вздохнула. И вдруг ощутила слезы, предательски закапавшие из глаз. — Ах-ах, Косачева, только не надо разводить сырость! Не люблю я этого, сама знаешь, ой как не люблю! Черт, даже платка нет, хотя кто в наше время носит с собой платки из ткани? И бумажной салфетки тоже. Может, тебе мои труселя предложить? Автомобиль тем временем, набирая скорость, мчался по Кутузовскому проспекту. Вика замерла, а Титов вкрадчиво продолжил: — Ну, как тебе предложил трусы своего «ночного приключения» твой дружок Виталик. До того, как вы позвали гримера, чтобы он его превратил в труп, чьи фото ты нам и скинула, Косачева… Вика рванула дверцу, но та была, естественно, заблокирована. — Думаешь, мы вконец идиоты? Точнее, я совсем идиот, Косачева? Я же сказал, что выиграл пари, только не то, которое мы заключили с моей Вичкой в твоем, Косачева, присутствии, а без тебя. Потому как я не сомневался, что ты решишь «обуть» нас, и оказался прав. Вичка, моя Вичка, отчего-то считала, что ты честнее. Но я тебя знаю как облупленную, Косачева. Честнее — в понимании этих монстров значило убить дорогого для нее человека. А «обуть» — оставить дорогого для нее человека в живых. Автомобиль несся вперед, как молния, Вика понимала, что спастись не получится, и напряженно размышляла о том, что сейчас будет. И не столько с ней, сколько с Павликом. С Сашей. С Виталиком. Ну, и с ней самой тоже… Она снова решила, что может манипулировать манипулятором, а он в итоге манипулировал ею, наивно решившей, что сможет манипулировать манипулятором. Как-то так… — Удивлена, что я в курсе? Ну, это же элементарно, детка, как сказал тебе твой дружбец-«голубец». В ножном браслете установлен мощный микрофон. Как и вирус-шпион на твоем мобильном, который ты во время визита в наш замок тьмы сдала и получила потом обратно — с незаметно для тебя инсталлированной туда программой, которая помогла нам быть в курсе того, с кем и о чем ты ведешь беседу, Косачева. Закусив губу, Вика смотрела в окно, не желая удостоить Титова взглядом. — А ведь тебе было сказано — никому ничего не говорить и не пытаться нас обмануть! А ты разболтала и обманула, Косачева! За это твоему сыночку придется умереть. Вика резко повернула голову, да так, что хрустнули позвонки. Титов, ухмыляясь, таращился на нее. — Ну, или ты согласишься все же совершить убийство! Точнее, уже на этот раз не одно, Косачева, а целых два! Так и быть, по доброте своей душевной расскажу, что тебя ожидает, когда мы прибудем в наш замок тьмы. Моя Вичка тебя вербально унизит и растопчет, а потом предложит на выбор два варианта: или твоего сыночка на твоих глазах загрызают ее любимые красноглазые демонические собачки… Вика, все это время державшая руки в карманах, поняла, что они вспотели, а ее саму лихорадочно трясет. От ужаса. — …или ты совершишь двойное убийство. И на наших глазах пристрелишь двоих человек, которых к тому времени тоже доставят в замок тьмы. Знаешь, кто это будет? Правильно, твой муженек Саша и твой «голубой» дружочек Виталик! Вика закрыла глаза, желая умереть прямо сейчас. — Помнишь, в стародавние времена была какая-то идиотская программа какой-то идиотской международной организации, которая помогала какому-то там уже давно свергнутому диктатору? «Нефть в обмен на продовольствие» она называлась. Ну а у нас с тобой будет своя программа — «Сынуля в обмен на мужа и друга-«голубца». И какой вариант ты выберешь, Вичка? Странно, но Вика автоматически отметила, что Титов снова назвал ее Вичкой, а не Косачевой. Внезапно он, с силой вытащив ее руку из кармана, взял ее потную ладонь в свою. Вика уже не сопротивлялась. Было и так поздно. — Но, Вичка, но! Вот сакраментальный момент, который даруется в жизни далеко не каждому, а, надо сказать, исключительно счастливцам. Ну, или счастливицам, как ты… |