Онлайн книга «Не делай добра»
|
— Ладно, — буркнул Агван, скорчив недовольную гримасу. — Что у вас за вопросы? — Ваши дела идут неважно, верно? — Какие такие дела? — нахмурился Гуруль. — Бизнес, — ответила Алла. — Я имела в виду бизнес. А вы что подумали? — Я? Да ничего… — У вас проблемы с налоговой, — продолжала она. — Однако налоговая — официальный орган, а потому не так страшна, как ваши заимодавцы! — Какие еще заимодавцы? — Те, из-за которых вы удирали из Улан-Удэ. — Кто вам ска… Я никуда не удирал, это клевета! Если моя сестрица подбивает под меня клинья… — Аюна тут ни при чем, она не в курсе ваших дел. СКР — серьезная организация, и у нас имеются свои ресурсы и контакты. Вами из-за брошенных в Улан-Удэ недостроенных объектов и обманутых дольщиков заинтересовался Отдел по борьбе с экономической преступностью, и вам необходимо как можно скорее рассчитаться с долгами. — К чему вы клоните, не пойму? — К тому, что вам катастрофически нужны деньги. А наследство вашей покойной сестры — они и есть. — И что? — пожал плечами Агван. — Мы с сестрами — ближайшие родственники! — Но есть завещание. — Кто сказал? Нотариус эта, которая хранит свои секреты, как черепаха Тортилла — тайну золотого ключика? В любом случае завещание можно оспорить, ведь у Джамалии нет никого ближе нас! — Значит, вы хотите сказать, что не видели завещания? — Разумеется, нет — эта вредная бабища не сказала мне ни слова! Между прочим, она не имеет права: в законе не существует порядка на этот счет. — И именно по этой причине право она имеет, — перебила Алла. — Завещатель может потребовать, чтобы его последняя воля была оглашена в любое время до истечения шестимесячного срока. Он еще не прошел, верно? А вот вы сидите тут и лжете мне прямо в лицо — нехорошо, господин Гуруль! — Как это? — Вы читали завещание. И вы знали, кому Джамалия оставила все, что имела! — Что-о?! — Бесполезно отрицать: во время обыска в вашем офисе обнаружен оригинал, хранившийся у адвоката Фурсенко. — Бред! Я в глаза не видел этой бумажки! — А знаете, что еще мы нашли? Малгай Джамалии! Гуруль хотел что-то сказать, набрал воздуха в легкие и вдруг закашлялся, словно захлебнувшись готовыми слететь с языка словами. Его рука с толстыми пальцами вновь потянулась за бутылкой с водой, и Алла заметила, что она слегка подрагивает. Это хорошо — значит, он близок к признанию. Лишь бы не к инсульту! Выхлебав воду до дна, Гуруль отер рукавом рот, нисколько не заботясь о чистоте костюма. — Малгай я взял, — сказал он хрипло. — Если бы не взял я, утащила бы Аюна — она спала и видела, как бы его заполучить. — Малгай — часть наследства Джамалии, которое не подлежит дележу до оглашения ее последней воли, — заметила Алла. — Кстати, он внесен в завещание и вы не можете об этом не знать: Джамалия хотела передать его Санжитме. — Да я понятия не имею, о чем вы тут толкуете! — заорал Агван и даже привстал, оторвав свой толстый зад от стула, на котором тот едва умещался. — Я в глаза не видел никакого завещания — говорю же, нотариус, эта паучиха, не… — Не дала вам его прочесть, да. Поэтому вы вломились в офис Фурсенко? — Я?! — Либо вы, либо кто-то, кого вы наняли. Вы забрали завещание, узнали, кому Джамалия оставила все, чем владела, взбесились и решили избавиться от наследников. — От каких еще наследников?! — От внуков Джамалии. — От вну… каких внуков, Даши умер, и у него не было детей! Алла внимательно вглядывалась в лоснящееся от пота лицо Агвана Гуруля, с тройным подбородком и крошечными папилломками, которыми была усыпана вся его кожа. Играет ли он? Если да, то заслуживает какой-нибудь престижной кинопремии! Но ведь против фактов не попрешь: в его рабочем кабинете и в самом деле обнаружили оригинал завещания, которое раньше хранилось у Фурсенко. И еще малгай у него в квартире, да и сейф Джамалии наверняка выпотрошил он, хотя это будет непросто доказать, ведь деньги отследить гораздо сложнее, чем вещи, особенно если они переходят из рук в руки, а не переводятся через банк. И все же что-то в поведении Агвана было не так. После почти двухчасового допроса Алла чувствовала себя уставшей и неудовлетворенной. Даже, пожалуй, обманутой в своих ожиданиях. Ей казалось, что, узнав об обнаружении похищенного у Фурсенко завещания, Гуруль сразу «поплывет» — он не выглядел как матерый преступник, да и женщин убивал, скорее всего, не самолично. Однако Алла просчиталась: как бы сильно она ни давила, какие бы аргументы ни приводила, Агван стоял на своем: завещания не видел, жертв не знал. — По нулям? Голос Белкина был последним, что ей хотелось сейчас слышать, но Алла знала, что он наблюдал весь процесс допроса дистанционно. Тогда зачем задавать глупые вопросы? Хотя это, по сути, и не был вопрос — скорее, констатация очевидного факта. Поэтому она не удостоила молодого опера ответом, лишь неопределенно передернула плечами. — Ничего, — успокаивающе проговорил он, — у нас ведь есть две главные улики — малгай Джамалии и ее завещание, так? Значит, Гурулю не отвертеться! — А что, собственно, означают эти улики? — возразила Алла раздраженно и тут же смягчила тон, вспомнив, что Белкин не виноват в том, что ей не удалось расколоть подозреваемого. — Ну, взял он малгай — что за преступление? В завещании сказано, что Джамалия оставляет шапку младшей сестре, но Агван утверждает, что не читал его, а значит, не мог знать и решил, что имеет на малгай столько же прав, сколько и сестры. Он говорит, что малгай прибрала бы к рукам Аюна, если бы нашла его раньше, и что-то подсказывает мне, что это так. А завещание… — Он клянется, что в глаза его не видел, но как тогда документ оказался в его офисе? — Вы же слышали, Александр, — подложили, подбросили, подставили… — Да кому это надо? — К примеру, сестрам. — Вы серьезно? — Или кому-то еще — тому, кто получит выгоду, если Агвана Гуруля посадят. И, возможно, тому, кто выиграл от посадки Широкова. — Так вы теперь верите, что Широков не убивал Джамалию? — Я и раньше ему верила. В деле отсутствуют важнейшие улики. Нет орудия убийства — чем, в конце концов, убили шаманку? Мы даже этого не знаем! — У Широкова был мотив и была возможность — две из трех составляющих, орудие — только одна, — заметил Белкин. — Он вполне мог от него избавиться, как и от забрызганных кровью шмоток! — А как вы себе представляете его путешествие домой? Широкова видели на автовокзале. Предыдущий следователь нашел частника, который его вез в город, и тот не заметил в облике пассажира ничего странного. Широков не похож на человека, жестоко убившего женщину и способного после этого не испытывать чувства вины! Я звонила его жене, и она подтвердила, что Широков не поднимал на нее руку, да и вообще не был склонен к насилию. Несмотря на все это, он останется под арестом до тех пор, пока мы не найдем настоящего убийцу! |