Книга Не хочу жениться!, страница 16 – Мария Сакрытина

Эрик молча встал, налил во вторую чашку травяного отвара, достал тарелку, положил рядом с ней салфетку и посмотрел на Полю.

— Садись.

— Ну, если ты так просишь, — самым оскорбленным голосом, на какой был способен, отозвался Ипполит и чинно сел.

А потом совсем не чинно, брызгаясь вишневым соком, вгрызся в блинчик.

— Вытри-с-с немедлено-с-с-с! — тут же приказал голос декана боевых магов.

Поля вздрогнул и машинально потянулся за тряпкой. Потом обернулся.

Эрик смотрел на него и улыбался.

— Зафем? — дожевывая блинчик, простонал Поля. — Ну зафем это фее, фа?

— Скажи, Поля, — не переставая улыбаться, проговорил Эрик, — куда ты сегодня арахнида выгнал?

— На кладбище! — непонимающе уставился на него Поля. — Оно заброшено, я проверял. Честное слово! Его там никто не заметит!

Улыбка Эрика превратилась в гримасу.

— Хочешь еще блинчик?

Поля посмотрел на полное блюдо и уже потянулся за новым блинчиком, но поймал взгляд Эрика и отдернул руку.

— Да что случилось?

Эрик вздохнул. Закрыл глаза, потом открыл и рявкнул:

— Это было третье городское кладбище! Закрепленное за академией! Там мои боевики практикум проходили!

— А… — Ипполит поежился. Эрик мог кричать очень громко, но эффекта госпожи Серпентины его голос не имел. — Ну… Откуда мне было знать?

— В расписании об этом написано!

— Ты предлагаешь мне изучать все расписание? Всех курсов? Да оно же меняется каждый час!

Эрик попытался улыбнуться. Спокойствие, только спокойствие…

— Съешь еще блинчик.

— Что-то не хочется.

— Уверен? — Эрик отвернулся к холодильнику и добавил: — Твой арахнид гонял моих студентов по всему кладбищу. У одного даже случился нервный приступ. Нельзя так с людьми, Поля, это плохо.

— Ха, что, вон у тех нервный приступ случился? — Поля изобразил руками габариты «шкафов». — Ух ты, я бы посмотрел!

— И посмотришь, — зловеще откликнулся Эрик.

Поля закашлялся и схватился за кружку с отваром.

— Что за?..

— Маленькая доза яда арахнида. Очень маленькая, я ему только жвала отпилил. Но тебе хватит. Спокойной ночи, Поля.

Ипполит уставился на него круглыми больше от возмущения, чем от страха глазами. И он, и Эрик знали, что малая доля яда арахнида для человека не опасна, но вызывает сильные галлюцинации. Чаще всего определенного содержания…

— Я не боюсь пауков, — сказал Ипполит, прокрутив все это в голове.

— Посмотрим. После того как они будут сниться тебе всю ночь, желание охотиться за арахнидами у тебя точно пропадет.

— Какой же ты… — Поля снова закашлялся. — Отравить соседа!..

— Ты со мной делаешь то же самое каждую сессию.

— Так для научных же целей! Кхе-кхе! Гадость какая… А мой гобелен тебе чем не угодил?

Отвечать Эрик не стал — нужды не было, Ипполит уже уткнулся носом в блюдо с блинчиками. При этом он так улыбался во сне, пока Эрик тащил его до кровати, словно пауки были его эротической фантазией.

Оставшиеся блинчики Эрик заботливо завернул и убрал в холодильник — подальше от трупа на второй полке и жвал на третьей. Ипполит пауков, может, и не боится, зато девушки их вроде бы не любят. Особенно гигантских. А уж когда тебе всю ночь снится, что этот паук тебя в паутину заматывает… Желание после такой ночи выйти замуж должно исчезнуть как не бывало. Эрик очень, очень на это рассчитывал.

Его размышления прервал стук в дверь, и почти сразу голос госпожи Серпентины очень вежливо попросил:

— Не-с-с-стойте-с-с-с на пороге, заходите-с-с-с.

Эрик выглянул в прихожую и сразу столкнулся взглядом с Кристофером фон Венге, замдекана боевого факультета. Даже в халате поверх пижамы он умудрялся выглядеть и стильно, и неприступно. Девушки от такого обычно без ума: Эрик не удивился, когда услышал томные вздохи за спиной замдекана. Кристофер же стоял невозмутимо, словно ничего и не происходило.

А пижама у него, кстати, была со слониками.

— Добрый вечер, — улыбнулся Эрик, выглядывая в коридор и замечая стайку чаровниц. Кристофер тоже обернулся, и ведьмочки дружно заулыбались, а одна даже попыталась упасть в обморок. Но никто этого не заметил, поэтому она передумала. — Пройдите?

Кристофер оглядел прихожую, особое внимание уделив дверному проему в гостиную — его закрывали висюльки из змеиных черепов, розовых и фиолетовых, — и скривился.

— Спасибо, но я воздержусь. Госпожа Серпентина просила отдать вам это. — Он протянул Эрику свиток. И тоном «цени, ты этого не стоишь» добавил: — Ваше личное расписание на завтра.

Эрик кивнул.

— Благодарю. Я изучу, подпишу и занесу завтра в деканат.

Кристофер смерил его саркастичным взглядом. Эрик сразу вспомнил, что одет в драный халат «для уборки», а под ним — только в пижамные штаны не первой свежести. На халате сверкала и переливалась всеми цветами радуги надпись: «Зайка моя», а от воротника кокетливо торчали уши.

«Ну и что — зато он мягкий и удобный», — обиженно подумал Эрик, глядя на Кристофера.

Тот сказал:

— Не стоит, я сам. Прочтите сейчас — и подписывайте.

Эрик пожал плечами («Да как хотите»), развернул свиток, вчитался и выпалил:

— Да чтоб вам провалиться!

— Я передам это госпоже Серпентине, — невозмутимо отозвался Кристофер. — У вас перо найдется?

Эрик его не слушал. Он смотрел на три пары подряд у стихийников, потом еще столько же у путевиков и — для полного счастья — на выездной практикум в Военном университете.

— Опять?! Да на практикум-то я как успею?

Кристофер изогнул бровь.

— Военный университет находится совсем недалеко от вашего фамильного особняка, Цветкофф. Успеете.

— Но собраться…

— Подписывайте, Цветкофф. Деканат ведь может и передумать.

— Уж лучше бы передумал!

— Цветкофф!

— За что? — выдохнул Эрик, доставая самопишущее перо и ставя им корявую подпись.

Кристофер предпочел не отвечать. Он только, уже уходя, бросил через плечо:

— Госпожа Серпентина также ждет от вас завтра черновые тезисы и программу для путевиков.

«А я так хотел выспаться!» — тоскливо подумал Эрик, закрывая за замдекана дверь.

Донесшиеся из спальни счастливый вздох и бормотание «паучок мой, паучок» прозвучали теперь как насмешка.

Всю ночь Эрик проверял, перепроверял и переперепроверял сначала программу, потом черновики тезисов. Последние были еще в очень черном виде, в прямом смысле: Ипполит, когда они отмечали его сданную сессию, что-то на них вылил, не то чернила, не то краску. Потом сказал: «Не переживай, оно легко отмоется. Универсальный отбеливатель, и все дела!» Как это часто бывает после Ипполита, легко оно не отмылось. Часа четыре Эрик потратил только на то, чтобы избавиться от краски. Избавился, но растворитель стер заодно и Эриковы записи.