Онлайн книга «Из глубины»
|
Шторкин уступил девушке место. – Хотите чаю? – спросил Лобанов, приподнимаясь. Богушанская кивнула. Шторкин было повернулся к двери в бытовой отсек, но Максим его опередил, скрылся за дверью и вскоре вернулся с кружкой в руках. – Я положил два кусочка сахару. – Благодарю. Лейтенант посмотрел на Вербова, тот едва заметно повёл бровями: не суетись. – Мы тут плюшками баловались, – пошутил Лобанов. – В смысле рассуждали о владельцах «тарелки». Как вы думаете, Инга, кому она принадлежит? Девушка окинула лицо капитана ироническим взглядом. – Хотела бы послушать ваши аргументы. – «Тарелка» инопланетянская, – сказал Пинчук. – Старогейская, – сказал Ваня Комов. – «Тарелка» принадлежит гипербореям либо атлантам, – сказал Максим. – Старогеи захватили её тысячи лет назад. Богушанская перевела взгляд на Вербова. – А вы что думаете, товарищ полковник? Вербов допил чай, чувствуя, как по груди разливается тепло. Расслабленное тело блаженствовало, захотелось спать. – С одной стороны, все наши представления могут оказаться плодом воображения, покрытым мраком неизвестности. С другой, мне ближе идея Макса: «тарелка» действительно принадлежит предкам. Будет время, мы её тщательно обследуем. – Правильно! – вскинул вверх палец Лобанов. – Только теперь пойду я! Вам надо отдохнуть! – Два часа на сон, – закрыл глаза Вербов. – Потом решим. Через несколько мгновений он спал. * * * Лобанов всё же уговорил друга взять его вместо Богушанской, предъявив железный аргумент: – Нам всем ещё не раз придётся выходить наружу, а я по крайней мере не устал. Инга попыталась возражать, однако Вербов остался непоколебим, и вторую вылазку они совершили вдвоём с капитаном батиплава. Сначала обошли «Краб» кругом, пытаясь понять, как его транспортировали и устанавливали и нет ли на корпусе батиплава фатальных повреждений. Повреждений не обнаружили, кроме тех, что уже отметил Вербов при первом выходе. А так как следов волочения батиплава по полу «музея» не было видно, Лобанов сделал вывод, что несли его в воде бережно и ставили между какими-то блоками легко. – Ну и силища у этого погрузчика! – добавил он с восхищением. – «Краб» даже в воде весит не меньше сорока с лишним тонн! Вербов промолчал. Если «кальмар» без каких-либо проблем унёс подлодку водоизмещением в тысячи тонн, то переместить батиплав ему не составило никакого труда. Дошли до «летающей тарелки». Лобанов полез было внутрь аппарата через оставшийся открытым люк, но Вербов его остановил: – Потом, Макс, надо сначала найти «Камчатку». Лобанов с сожалением вылез обратно. – Вот это махина! Метров сто в диаметре! Интересно, что за твари в ней летали? Может быть, гигантские черви? – Почему черви? – Этот коридор за люком будто червяк прогрыз. – Глупости, такие конструкции монтируют механизмы, никак не связанные с их геометрией. К тому же в фольклоре древних народов нет упоминаний о разумных червях. Птицы, великаны, змеи, драконы – пожалуйста, червяков нет. – Значит, «тарелка» принадлежит змеям или драконам. Возражать Вербов не стал, направляясь вглубь «музея» и не снимая руки с рукояти автомата. – Повнимательней смотри под ноги и по сторонам. «Осьминог» где-то недалеко ошивается, я его только ранил либо ослепил. – Осьминоги на таких глубинах не живут. Может, это сторожевой робот? – Не вижу разницы, оба одинаково опасны. Впереди из синеватой мглы выступила округлая гора высотой с дом. – Ещё лодка! – объявил Лобанов. Но это была не подводная лодка, а небольшой морской сухогруз, потерявший все свои палубные надстройки. На его носу была едва заметна какая-то эмблема и название корабля – «Коропуна». – Коропуна? – удивился Лобанов. – Это вулкан в Южной Америке. – Где именно? – По-моему, принадлежит Перу. – Вполне может быть, что корабль принадлежит перуанцам, это морская страна, имеет свой флот. Сухогруз мог забрести в эти края так же, как немецкая подлодка. – Похоже, здесь собран настоящий парк реликтов мореплавания. Сухогрузу, наверно, лет полста, если не больше. Может, это и в самом деле музей? – Зачем моллюскам музей? – Каким моллюскам? – Старогеям. – Они не моллюски. – Какая разница? Планктону, даже разумному, тем более не нужны никакие музеи и центры развлечений. – Много мы знаем, что ему нужно, а что нет. Даже если это не музей, старогеям зачем-то понадобилось хватать лодки и корабли и прятать их под сводами пещеры. У тебя есть идея, зачем это им? – Нет, – признался Вербов. – А у меня есть. – Да что ты говоришь? Ты случайно не в помощники к Шпачкову метишь? Лобанов не обратил внимания на иронический тон товарища. – Старогеи просто изучают технику противника для противодействия ему. – То есть хочешь сказать, что мы для них враги? – Конечно! Пока мы не совались в глубины морей, они нас практически не трогали. Но как только мы начали лезть к ним активней, замусорили реки и озёра, взялись за моря, вон по океану мусорные острова плавают, так старогеи и приняли меры. – Захват подлодок и сухогрузов – не меры. – Говорю же – они изучают наши возможности, чтобы нанести удар. А в том, что он будет нанесен, я не сомневаюсь. Вербов не ответил, хотя в словах Максима был резон. – Ладно, потом обсудим твою идею, топаем дальше. Борт-1, как слышно? Мы нашли сухогруз, направляемся в необследованный сектор. – Слышно плохо, – прилетел сквозь трески эфира тонкий голосок Инги. – Не задерживайтесь надолго. Пошарили лучами фонарей вокруг сухогруза «Коропуна», определили направление. Идти стало труднее, на полу пещеры появились рытвины и бугры неизвестного происхождения. Сначала Вербов принял их за скальные обнажения, потом рассмотрел внимательнее и понял, что бугры напоминают куртины грибов-вешенок грязно-коричневого цвета. Конечно, никаких грибов здесь и в помине не должно было быть, и на ум снова пришли беседы с Герасимовым и Шпачковым: скорее всего, эти странные наросты представляли собой остатки коралловых построек. Впереди проступил из темноты остов ещё какого-то корабля. Подошли ближе. Лучи фонарей упёрлись в округлый бок сооружения, напоминающего гондолу аэростата. |