Онлайн книга «О бедной сиротке замолвите слово»
|
– Возьми, – она протянула клинок. И Айзек взял его. – Убей себя, – спокойно приказала Мелисса. И, подумав мгновенье, добавила: – Горло… перережь себе горло… вот так… Она провела пальцем по его горлу. Отступила. Покачнулась. Попыталась устоять… – Ты… – она сумела произнести это слово, выдохнула, вложив всю свою ненависть. А я не стала отрицать. – Я… Айзек поднял руку. – Стой… Рай попытался сделать шаг, но грохнулся и выгнулся, тело его корежило судорогой. Малкольм молча осел на пол… А клинок коснулся шеи. Айзек улыбался. Счастливо так. Безумно. И тварь с немалым наслаждением наблюдала за нами. Нет уж. Не позволю! Я не знаю как, но не позволю… Кажется, я сделала шаг. Воздух был тугим, стеклянным. И что-то хрустело под ногами. А с потолка посыпался мелкий мусор. На шее выступила капля крови. Кто так нож держит? Неправильно… хорошо, что неправильно… Я повисла на его руке, но что мой вес для Айзека… и не заметил. – Сопротивляйся… – я смотрела в безумные голубые глаза и молилась, чтобы у него хватило сил. Если не своих, пусть займет… – Пожалуйста, сопротивляйся… Капли катились по белой шее, такие яркие и нарядные… – Хочешь жить – сопротивляйся… – я слышала запах крови. Такой резкий, такой сладкий… Этот запах остается надолго. Да, операционные моют и дезинфицируют, отправляют на утилизацию кипы одноразовых пеленок. Выскабливают все до блеска, но запах… он въедается в стены, в пол и потолок. Пропитывает инструменты и столы. Его не перебить химикалиями, и, что самое странное, по запаху кровь животных от крови человеческой совершенно не отличается. – Давай же… Я висела на его руке, как бульдожка на хвосте кицунэ, слишком огромной, чтобы надеяться ее остановить, да и как, если хвостов девять, но и просто бросить… Рука дрожала. И кожа раскрывалась. На самом деле человеческая кожа – удивительный материал. Я имею в виду живую. Она достаточно прочна, и в то же время пронизана мириадами пор. Она защищает от жары и выдерживает холод. Она крепка, и новички часто этому удивляются, ведь, казалось бы, гвоздем продрать можно… Гвоздем можно, а нож не берет. Если нажима нет. Под кожей мышцы. Чтобы их рассечь, требуется немалое усилие. И знания, как правильно резать… поэтому у хирургов железные пальцы, и это не шутка. Сосуды. Артерии, идущие к голове. Человеческая шея весьма уязвима. Чуть глубже, чуть сильнее, подцепив кончиком клинка мышечную стенку сосуда… и еще усилие, потому что сосуды самой природой защищены от разрывов. Тварь хохочет. Айзек белый-белый. На белом кровь хорошо видна… И надо было просто убить эту суку… ишь, шевельнуться не может, а туда же… Все зло от менталистов. Я дотянулась-таки до пальцев и, вцепившись обеими руками в клинок – моментально опалило ладони болью, – дернула на себя. Не жадничай, мальчик, я тоже хочу поиграть. Он попытался отпустить. Честно. И даже немного получилось… не вырвать, то хотя бы отклонить клинок, отвести от горла. Вот так… еще рывок, налегая всем телом… если отрежет пальцы, назад не приставят, и тогда… Хрена, не надо меня пугать, я ведь местный чудотворец, забыла? И смогу без пальцев работать… буду лечить наложением рук… руки-то останутся? Боль расползалась. И кровь лилась… И кто-нибудь поможет, герои хреновы? Помогли. Все закончилось сразу и вдруг. Айзек пошатнулся и отпустил рукоять клинка, а я от неожиданности не устояла и полетела с клинком на пол… покатилась… пол гладкий и скользкий… и кажется, я понимаю, что произошло: рыжий сидел у тела Мелиссы с камнем в руках. Кто ему камень доверил, болезному? И вообще, целитель не может убить, как он теперь… это я еще успела подумать, а потом стало больно. Очень-очень больно… В животе. Вот что значит – хватать чужие ножи… И жалеть врагов. Дыши. Глубже. Нож в животе – это еще не приговор. Если из подземелий выбраться и к Варнелии, она и не таких поднимала, а я… дышать неудобно, будто что-то давит на грудь… плевральная полость заполняется кровью. Гематорокс – это хреново… очень и очень хреново… ну же, чудо-дар, давай поработаем… кровушку надо откачать, пока легкое вообще работает. – Ма… Я хотела позвать, но подавилась кровью. Сейчас умру, стало быть… я просто-напросто не дотяну до помощи и… Жаль. Да, тварь, выглянувшая из тумана, мне действительно жаль. И это понятно: кто хочет умирать? Рыжик вот рядом, пытается что-то сделать… трогать клинок – хреновая идея. Пока лезвие худо-бедно перекрывает просветы сосудов, а если вытащить… Вошло в живот, пробило диафрагму, и не только ее, если кровотечение внутреннее открылось. Да, без тебя знаю, зверь неведомый, что я здесь не задержусь. Но спасибо. За что? За шанс. Я бы воспользовалась… я и пользовалась на всю катушку. Ни о чем не жалею… Или жалею. Отцу помогут, а вот домой так и не съездила. Глядишь, мать забрала бы… теперь деньги есть и наверняка здесь имеются лечебницы. Зверь топтался на груди, и я вновь чувствовала, как когтистые его лапы проникают сквозь кожу. Правда, теперь легче не становилось. – Марго… И видно всех, его глазами. Айзек стоит рядом, положил руки на плечи Малкольма, силу, стало быть, передает. А кровь так и не остановилась, что неправильно, не такой там глубокий порез, чтобы лилась ручьем. Рай тут же. Сменятся? Не поможет. Эта штука… если ее вытащить, я умру от открывшегося кровотечения. А если оставить, она просто-напросто вытянет жизнь… И как быть? Малкольм решил. Эй, я не согласна! Кровотечение… Клинок выходит из тела, и мое возмущение тонет в крови, ее так много. А главное, я вижу, что он делает. И восхищаюсь. Мне до такого учиться и учиться… Малкольм стремительно заращивает сосуды, наполняя их моей же кровью, которую берет прямо из брюшной полости и отфильтровывает… Магия – это вещь… И дышать стало легче… и… я не умру? |