Онлайн книга «О бедной сиротке замолвите слово»
|
Мастер хмыкнул и отвернулся. Похоже, рекомое нечто являлось весьма интимной частью гардероба… ага, в том же пакете трусики обнаружились, если так можно назвать пару ниток, тоже стразами украшенных. Я решительно сунула шелковое это великолепие обратно в пакет, а пакет протянула мастеру: – Вернете… – Куда? – А мне откуда знать? Тому товарищу, который покупал. Во втором обнаружились туфли на каблуке-карандаше… ага, и брючки имеются, клетчатые и шерстяные, правда, длиной чуть ниже колена, но все хлеб… Брючки оставим. Свитерок и вовсе неплох, мягонький, даром что ядовито-розового цвета и с бусинками в придачу. Бусинки срежу, а цвет… случалось мне и более ядреные расцветки на́шивать. Главное, тепло. Еще один пакет с бельем… тоже мастеру. – Маргарита! – одернул он. – Не забывайтесь. – Я не забываюсь, я куртку ищу… Пирожные. – Хотите? – я протянула коробку мастеру и на всякий случай уточнила: – А то вдруг отравленные… – Меня вам, значит, не жаль? Я пожала плечами: что-то мнится мне, что опытного мага отравить не так и просто. Хотя… вспоминая папеньку… нет, лучше не вспоминать. Мелисса и та любезно сгинула, поэтому будем есть эклеры с кофейным кремом и радоваться жизни. Куртка тоже нашлась. Коротенькая такая, едва прикрывающая грудь, зато с бахромой и крупными костяными пуговицами. Примерив это великолепие, я вздохнула: гулять в нем можно, например, от общежития до машины, а от машины до ресторана. И то если над тобой зонт держат… – Может, я все-таки сама съезжу, а то как-то… недопоняли мы друг друга. Курточка на груди не сходилась. И вроде бы размер у меня не сказать чтобы выдающийся, но… то ли рассчитана на плоскогрудых, то ли вовсе не положено этакую красоту дизайнерскую застегивать. – Вероятнее всего, – мастер задумчиво жевал пирожное, – произошла банальнейшая накладка. Вы же не думали, что санор Альгер сам пойдет по магазинам… Он отдал поручение секретарю, а та… одежда модная и дорогая… – И нелепая… – пробурчала я. Ладно… старая куртка еще есть, вот и пригодилась. Глядишь, месяцок-другой выдержит, а там как-нибудь да разрешится. – Что вам надо? – Что-нибудь удобное, крепкое и подходящее для здешнего климата, – в здравый смысл мастера я верила куда больше, чем в доброе отношение санора… как там его… И что такое санор? Похоже, надо еще и в учебник социологии заглянуть. – Размер… – У кастеляна. Вам же форму будут выдавать, – мастер вытер пальцы о рукав. – А одежку оставьте… глядишь, и пригодится. Ага… напялю розовый балахон и пойду домогаться Айзека… Тьфу… А утром снова дождь зарядил. И шел весь день. И сырость, пробравшаяся в комнату, оживила плесень, желтые и зеленые пятна ее расцвели на стенах, а у меня появилось острое желание удавиться. Или, как вариант, удавить кого-нибудь… Например мастера Ульграф, которую прислали, чтобы оценить мою готовность к зачислению на первый курс. Она появилась в классе без предупреждения, вплыла, что твоя каравелла, и была столь же крутобока, сколь и заносчива. Лиловый бархат платья. Тройная нить жемчуга. Перстни на полных пальчиках и белые волосы, уложенные высокой башней. Напудренное личико. Кармин губ и перламутровые тени. Резкий запах духов, в которых доминировала гардения. Мастера Витгольца дама удостоила кивком, мне же достался взгляд, преисполненный… надо же, и презрения, и отвращения, и недоумения. Она явно не понимала, как оказалась здесь и для чего. – Продолжайте… – небрежный жест. – Мастер Ульграф, – мой наставник поклонился. – Что привело вас… – Слухи, любезнейший, слухи… Поговаривают, что у вас появилась крайне интересная девочка… Вот, захотелось взглянуть… В конце концов, через две недели мы будем решать, стоит ли возиться с нею… Медовый голос. И тон нейтральный, но не покидает ощущение, что, будь воля этой дамы, меня мигом выставили бы за ворота. Я поежилась. – Так что продолжайте… не обращайте на меня внимания… я просто смотрю… Я вздохнула. И закрыла глаза. Именно что… смотрит, и не она одна, полагаю, смотреть будет. И мне ведь не впервой сталкиваться с людьми, которым я не нравлюсь, просто так, без причины не нравлюсь. Переживу. Расслабиться и забыть… только забыть о даме не получалось. Она то вздыхала, то двигала стул, и как-то так, что ножки его издавали резкий, неприятный звук, то… Я стиснула зубы. Терпение, и еще раз терпение. Она нарочно пытается вывести меня из себя, только непонятно зачем… или понятно? Если дама действительно имеет отношение к университету и экзаменам… Я в очередной раз сбилась. Я и так магию свою почти не ощущаю, а тут еще эта… И недоформированное заклятье погибло в ладони, уколов пальцы теплом. – Вижу, – скрипучий голос вызвал острое желание швырнуть в тетеньку чем-нибудь этаким, – что не зря пришла. Сколько вы занимаетесь? Пару месяцев, а прогресса нет… и, полагаю, не будет… – Мастер… – Молчите, любезнейший, ваше отношение мне известно и заставляет задуматься, права ли я была, позволив вам остаться в этих стенах… Дама патетично обвела рукой упомянутые стены. Чтоб тебе… – Я буду ставить вопрос перед попечительским советом. Мы не можем закрыть глаза на нарушения столь явные. И если вы думаете, что мастер Варнелия вам поможет… – Не имею обыкновения прятаться за женскими юбками, – сквозь зубы произнес Витгольц, и тонкое перышко в его пальцах с треском разломилось пополам. – …вынуждена вас разочаровать, мастер в скором времени покинет это место… ей сделали одно крайне заманчивое предложение… Чтоб тебе облысеть в три дня, кошка драная. Дама подобрала юбки. – Вам же настоятельно рекомендую хорошенько подумать и принять верное решение, – взгляд ее блеклых глаз остановился на мне. – Не стоит рисковать карьерой ради… непонятно кого. Удалялась она медленно, величественно, что, впрочем, не избавило от детского желания плюнуть в эту бархатом затянутую спину. От плевка я удержалась. А мастер, когда за дамой закрылась дверь, выругался. Затейливо так, с фантазией. И потер ладонью лоб, пробормотав: – Ее нам только не хватало… |