Онлайн книга «О бедной сиротке замолвите слово»
|
Чучело, к слову, сделано было весьма искусно. Сова сидела, склонив голову набок, и стеклянные глаза ее тускло поблескивали. Желтоватые морщинистые лапы. Острые когти. Клюв крючковатый… гроза для семейства пеночек, устроившихся у другой витрины. Запах формалина. Блеск инструмента, разложенного на черном бархате. Пучки трав. Банки. Склянки… чаша со стеклянными глазами всех цветов и размеров. Специфическое местечко… Я шагнула было к выходу, но замерла. – Зачем ты пришел? – этот голос был мне незнаком, а вот другой… – Я о тебе беспокоюсь. – Не о чем беспокоиться. Марек. Мой то ли друг, то ли знакомый, решивший откреститься от знакомства. И я остановилась. Прижалась к шкафу, поймают за подслушиванием, сделаю вид, что инструменты рассматриваю. А что? Мне не мешало бы собственными обзавестись. – По-моему, как раз есть о чем… Подслушивать нехорошо, но очень полезно. – Марек… перестань… – в этом голосе мне послышалась усталость. – Это уже не весело… Я коснулась пушистого кошачьего хвоста. Кот, что характерно, был мертв, как и прочие животные в этой лавке. Что не мешало ему выглядеть весьма и весьма грозно. Оседлавший сук, впившийся в него когтями… – Ты не понимаешь, насколько он опасен… – Все я прекрасно понимаю. – Тогда почему… – Потому что в свое время я и без того наделала изрядно глупостей. И пришла пора за них платить… уходи, прошу… – Я могу тебе помочь. – Нет, не можешь, забавный мальчик. И не хмурься, пожалуйста, тебе не идет… и следить за мной не стоит… – Я хочу… – Я знаю, – женщина вздохнула. – Ты хочешь меня спасти… только, Марек, спасать не от кого! Я знаю, что делаю, и скоро все закончится… Голос стал ниже. Тише. – Уходи, пожалуйста… уходи и забудь, что ты здесь был… Мы друзья, Марек… всего-навсего друзья… – Хорошие? – Очень. Самые лучшие… и как друга прошу, не мешай. Я понюхала пальцы. Пахнут неприятно, а трогать чучело – в принципе не лучшая идея. Мало ли чем их здесь протравливают для пущей-то сохранности. Я вздохнула. И отступила к арке. – Все будет хорошо, Марек… все будет просто замечательно. Я все-таки вышла на улицу через соседнюю лавку, хозяин которой и не пытался меня задержать, только нахмурился, вздохнул и махнул рукой. Кажется, соседство это дурно сказывалось на бизнесе. Малкольм обнаружился у витрины, на которой были выставлены шоколадные конфеты, фигурки шоколада и просто шоколад в блоках. Черный. И молочный. И пористый тоже… и да, не самый удачный выбор. – Идем, – я схватила Малкольма за руку. Что-то мне подсказывало, что девица наша скоро выпроводит настойчивого ухажера, а потом… мы успели перейти на другую сторону улицы и спрятаться за массивным деревом. Точнее, пряталась я, а Малкольм изображал еще одно дерево. Рыжее и в шапке. Но Марек был слишком погружен в собственные мысли, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг. Он быстро скрылся в переулке, и улочка вновь опустела. – Что… – Погоди, – я смотрела на дом. Обыкновенный. Два этажа. На первом разместилась лавка, причем вывеской здесь не озаботились. Второй этаж – жилой. Правда, окна темны, не разглядеть, что за ними. Горбатая крыша. Флюгерок. Ничего такого, зловещего, не считая некоторой общей пустоты, окружавшей это место. Да и то она чувствовалась слабо, и я отмахнулась от ощущения, списав его на то, что воображение мое несколько разыгралось. – И кого мы ждем? Аккурат в этот миг зазвенел колокольчик на двери. Девушка поморщилась. То ли слабый вечерний свет был ей неприятен, то ли звук колокольчика раздражал, а может, жизнь в целом. Была ли она красива? Симпатична – пожалуй. Немного простовата, но… очень белая кожа. Огромные глаза. И кукольные белые кудельки… губки бантиком, бровки домиком. Общая какая-то зефирность. Да уж… А шубка на ней явно не из дешевых. И часики на запястье золотые, и сережки камушками в ушах поблескивают. – С-сучка, – прошептал Малкольм. И она обернулась. Услышала. Ну вот, проследить не выйдет… или… Меня девица видеть не могла. И что это давало? Несколько секунд, пока незнакомка, помахавшая Малкольму, как доброму знакомому, направлялась к нам. Я оглянулась. И вынуждена была признать, что спрятаться не выйдет, что… – Прижмись к стене, – велел Малкольм. И я подчинилась, решив, что сейчас он знает лучше. Стена была леденющей, это чувствовалось сквозь куртку, напоминая, что в общем-то я за нормальной одеждой приехала, а не в шпионов играть. А тут… он что-то сделал, такой жест рукой, то ли нечистую силу отгоняет, то ли кинул под ноги что-то… – Малкольм… – голос девицы изменился. Исчезли из него трагичные нотки, зато появилось нечто бархатистое, протяжное. – Какая удивительная встреча… ты, кажется, не рад меня видеть? – Мы, кажется, договорились, что ты больше на пути моем не попадаешься… – Так когда это было? – она подошла ближе. Так близко, что у меня появилось нестерпимое желание вцепиться в эти белые космочки и прическу попортить. Ревность? Чушь какая. Девица мне просто не нравится. И Малкольму, похоже, тоже, но воспитание мешает послать ее лесом… Так и знала, что от хорошего воспитания одни проблемы. Она сама взяла Малкольма под руку. – Я помню, дорогой, но видишь ли, кое-что изменилось, точнее, я бы сказала, что изменилось многое, очень-очень многое… Как себя чувствует Айзек? – Жив. И не ее ли молитвами? Желание пообщаться ближе крепло. – Чудесно… я надеюсь, он до свадьбы доживет? – Какой свадьбы? – Нашей, Малкольм… мне, конечно, очень жаль… ты такой милый мальчик… и нам было хорошо вместе, но сердцу не прикажешь… я люблю Айзека. – Что ты несешь, Офелия! Ага, имечко хорошее, говорящее… с предысторией, которую вполне можно счесть предупреждением. А что… каждой Офелии по личному пруду. – Не куксись, – она потрепала Малкольма по щечке. – Я понимаю, что ты возмущен, но жизнь – это жизнь… – Стой… Малкольм наклонился. В первое мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать эту недокуклу, но нет, он просто заглянул ей в глаза. |