Онлайн книга «Новое счастье для барышень»
|
– Раздевайся! – сказал Полонский. Почему-то он сразу стал называть ее на «ты»… Лайза только успела расстегнуть верхнюю пуговицу пальто, как в холл выбежал стаффордширский терьер и рявкнул так оглушительно, что Лайза со страху присела. – О! Бакс пришел! – обрадовался Евгений. Он потрепал собаку за ухом и неожиданно обратился к Лайзе: – Слушай, может, ты погуляешь с моей собакой? – Я? – растерялась Лайза. – Уже полдень, а я, понимаешь, только проснулся, – зевнул он, – голова трещит, то-се… А пес не выгулянный! – Ну, я не знаю, – окончательно смутилась Лайза. В это время в прихожую вошла пожилая женщина с усталым лицом. – Евгений Сергеевич, я погуляю! – Отлично! – кивнул Полонский. Женщина увела собаку на улицу. – Моя домработница! – пояснил Полонский. – Ну, давай заходи! Лайза прошла вслед за ним и оказалась в большом зале, дизайн которого был выполнен в космическом стиле. Гостиная вполне звездная, правда, общее впечатление портило обилие винных бутылок, разбросанных по ковру. – У, свиньи, – с ненавистью сказал Полонский, пнув пустую бутылку, – гадят, где жрут! Лайза робко присела на красный модерновый диван. – Ну и о чем мы будем говорить? – спросил он. – Об искусстве, разумеется! – натянуто улыбнулась Лайза. Полонский скучно побарабанил пальцами по столу и вдруг закричал: – Олег! Олег, твою мать! В гостиную вошел высокий длинноволосый человек в кожаном костюме. – Да, Женя? – Ты зачем меня вчера подначивал, сволочь? Зачем с любимым режиссером стравливал? – Женя, успокойся! – усмехнулся кожаный. – Считай, проехали! Красивое лицо Полонского перекосилось от гнева: – Пошел вон! Убирайся к чертовой матери! Актер схватил со стола бокал и метнул его в длинноволосого. – До чего же ты докатился, Евгений! – укоризненно заметил тот. – Хорошо! Я уйду, но вот с кем останешься ты? – Прочь! – взревел Полонский. Лайза замерла, ей захотелось стать маленькой и невидимой. Длинноволосый человек, сохраняя на лице трагическое выражение, покинул гостиную. – Подонок! – сказал ему вслед Полонский и, улыбнувшись, попросил: – Ты, барышня, не обращай внимания! Лайза кивнула и только было собралась задать первый вопрос, как Полонский с интонацией Понтия Пилата изрек: – Боги, как раскалывается голова! Невыносимо! За что мне это? Он обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Потом неожиданно добавил: – Слушай, ты не могла бы пойти в столовую и соорудить мне кофейка? Не сочти за труд, дорогая! Лайза растерянно кивнула и отправилась в указанном направлении. На сверкающей белой кухне сидел какой-то человек и что-то ел прямо из большой кастрюли. – Здрасте! – робко сказала Лайза. Человек хмуро кивнул и продолжил трапезу. Лайза осмотрелась, нашла кофе, поставила чайник. В кухню вошел Полонский. – Кофе сейчас будет готов! – сообщила она. – Мне крепкий и без сахара! – сказал Евгений. – Может, стоит выпить таблетку от головы? – с сочувствием спросила Лайза. Полонский усмехнулся: – Не поможет… Видишь ли, дело в том, что мы тут вчера отмечали премьеру, и притом довольно бурно… Ты, кстати, извини, что я в такой форме… – Все в порядке! – пролепетала Лайза. – Понимаешь, я совершенно не могу находиться один! Вот и держу весь этот бордель рядом. А они, скоты, пользуются – пьют, жрут за мой счет! Скоты, жрете за мой счет! – проорал он. На человека, который ел из кастрюли, его заявление, судя по всему, не произвело никакого впечатления и даже не испортило ему аппетит. – Ваш кофе готов! После того как Полонский выпил кофе, они вернулись в гостиную. Лайза вновь уселась на красный диванчик и снова собралась было задать вопрос актеру, как вдруг в комнату ворвалась вернувшаяся с прогулки собака. Стаффордширский терьер устроился у ног хозяина, раскрыл пасть и выразительно уставился на Лайзу. – Мой единственный друг! – печально заметил Полонский и разразился монологом на тему экзистенциального одиночества. Он говорил с интонацией и чувством, так что Лайза невольно им залюбовалась. В каком же фильме он использовал этот байронический образ? А, да, конечно, вспомнила… Наконец Евгений замолчал, закурил сигарету. Лицо усталое, печальное… И выглядит он старше своих лет… Все дело в том, что он гений, пронеслось в голове у Лайзы, а талант всегда обречен на одиночество! Мало кто способен понять душевные искания гения, его порывы… Вот она смогла бы… Лайза посмотрела на Полонского с откровенной нежностью. – Евгений, расскажите, пожалуйста, как складывался ваш творческий путь? Актер сморщился: – Право, скучно… Я столько раз об этом уже рассказывал! – Внезапно он оживился: – А хотите, расскажу вам про свою самую хулиганскую выходку? Последовал какой-то рассказ о юношеских годах Жени Полонского. В нужном месте Лайза вежливо рассмеялась и задала ему ужасный, пошлый (как тебе не стыдно, Бухарина!) вопрос о личной жизни. – Я до сих пор пребываю в поиске своей половины! – кокетливо ответил Полонский. Лайза приободрилась. Между тем актер вновь закурил и о чем-то задумался. Его настроения менялись так часто, что Лайза никак не могла к этому явлению приспособиться. То он вроде оживится и повеселеет, то снова нарисует на лице выражение глубочайшей ипохондрии. Пока Полонский предавался размышлениям, Лайза задалась вопросом: в чем дело, почему он не обращает внимания на ее сходство с Миннелли? Она так привыкла считать это сходство своим главным достоинством, что искренне огорчилась невниманию Евгения… Лайза намеренно повернулась в профиль, стараясь вызвать интерес у актера, однако его глаза были подернуты пеленой тумана, и стараний девушки он решительно не замечал. – А вы любите Миннелли? – не вытерпела она. – Кого? – скучно спросил Полонский. – Лайзу Миннелли! «Кабаре»! – А… – Он пожал плечами. – Не знаю… Какие еще есть вопросы о творчестве? Кстати, тебя предупредили, что у нас на все про все сорок минут? Имей в виду – время идет! |