Онлайн книга «Моя душа темнеет»
Кумал поднял горячую, сухую руку, и Раду взял ее в свою. – Как ты сегодня, друг мой? Губы Кумала с трудом раскрылись. Он попытался улыбнуться. – Хорошо, – отрывисто произнес он. Раду вымученно улыбнулся в ответ. – Тебе что-нибудь нужно? Воды? Кумал покачал головой. – Мне нужно обещание. Раду щелкнул языком. – Прости, но тележка с провизией, которая везла обещания, была перехвачена по пути Скандербегом на прошлой неделе. Так что обещаний у нас совсем нет. В груди Кумала зарокотал хохот. – Я серьезно. Пообещай мне кое-что. – Все, что угодно. – Позаботься о Назире. Раду моргнул и посмотрел вверх на суконный потолок шатра, теперь почерневший от дыма, перепачканный и истерзанный, как и все вокруг. – Она очень расстроится, когда мы вернемся, если узнает, что ты пытался от нее избавиться. Кумал сжал руку Раду так крепко, что Раду удивился: он не думал, что в его друге оставалось еще столько силы. – Обещаю, – сказал Раду. – Я о ней позабочусь. Кумал облегченно вздохнул, и его расслабленное тело под одеялом стало почти плоским и совсем не похожим на тело взрослого человека. Раду посидел с ним еще час, но они больше не разговаривали. Выйдя от Кумала, Раду решил пройтись. Погруженный в свои мысли, он подходил все ближе и ближе к краю лагеря. Он встал с внешней стороны последнего ряда беспорядочных палаток и стал смотреть на темную линию стены. Этой проклятой стены. Три раза они штурмовали ее напрямую, и всякий раз получали отпор. Им так и не удалось обнаружить источник питьевой воды города. Они даже пытались снова подкупить городскую управу, но тщетно. Послышался громкий грохот, и земля под его ногами содрогнулась. Завиток пыли поднялся к небу, заслонив звезды. Раздались крики, но не было ни привычного звона металла, ни лошадиного ржания, что говорило бы о внезапной атаке диверсионной группы. Случилось что-то необычое, что-то плохое. Раду побежал вперед, на ходу обнажая саблю. Он спотыкался в темноте и закрыл нос рукой, чтобы не вдыхать пыль, которая, как смерть, висела в воздухе, готовая забрать их всех. Слева к нему присоединился другой мужчина. – Нет, нет, нет! – кричал он. Раду споткнулся и больно ударился о холодную землю, едва не пронзив себя собственной саблей. Он знал этот голос. И руку, которая вытянулась вперед, чтобы его поднять. – Идем, мы должны помочь! Тоннели обрушились! В темноте Мехмед его не узнал. Но Раду узнал бы его везде. Он взял руку и сжал ее, будто она была его якорем в этом мире. Но уже через мгновение Мехмед растворился в ночи впереди него. Раду не знал, как поступить. Если он сейчас вернется в лагерь, Мехмед никогда не узнает, что он здесь был. Они не поговорят. Раду погрузится в привычную монотонность дней с привкусом крови. Но нет: даже когда Мехмед не присутствовал в его жизни, он оставался солнцем в центре его вселенной. Раду по-прежнему вращался вокруг Мехмеда, даже когда его не было рядом. Раду побежал вперед и догнал Мехмеда, который остановился на краю провалившейся линии в земле. Обрыв простирался от того места, где они стояли, до центральных пролетов стены. Мехмед встал на колени и в отчаянии опустил голову. Несколько человек бегали вдоль линии и отчаянно взывали, но было очевидно, что, кто бы ни находился внутри тоннеля, он уже никогда не выйдет наружу. Раду опустился на колени рядом с Мехмедом и положил руку на его плечо. Мехмед удивленно поднял глаза, но что бы он ни собирался сказать, слова замерли у него на устах, как только он искоса взглянул на Раду. Не сказав ни слова, он порывисто обнял Раду и зарылся лицом в его плечо. Земля снова зашаталась под Раду, или внутри Раду, под грохот обрушившихся обещаний, данных самому себе. Мехмед. Его Мехмед. Он положил ладонь на шею Мехмеда, удерживая его рядом с собой. – Я потерпел неудачу. Они все погибли, а я проиграл. Раду покачал головой и прижался щекой к макушке Мехмеда. – Мы все потерпели неудачу. Это не твоя вина. – Но это был мой план. Моя идея спасти осаду. – Никто не может ее спасти. Не бери на себя ответственность за безрассудство твоего отца. Учись на его ошибках. Мехмед закивал в его плечо, затем выпрямился. Он крепко стиснул плечи Раду, как будто боялся, что Раду исчезнет. Разве он мог исчезнуть? Мехмед был его солнцем. Он всегда будет к нему возвращаться. – Как ты здесь? – Я пришел с твоим отцом. Я был здесь все время. Удивление на лице Мехмеда сменилось болью. Даже в темноте он выглядел бледным и измученным. Он или выздоравливал, или заболевал. Раду захотелось провести пальцами по его щекам, прикоснуться к нему, вылечить его. – Почему ты не нашел меня раньше? – спросил Мехмед. – Я… – Потому что я люблю тебя. Потому что не могу быть рядом из страха, что ты, наконец, увидишь, что написано в моем сердце. Потому что я не в силах вынести твою боль. – Я не мог искать тебя, не выдав своих истинных целей пребывания в ближайшем окружении твоего отца. Они должны думать, что я к тебе равнодушен. – Я не понимаю. – Я шпионю для тебя, Мехмед. Изучаю, как все устроено в городе, прослеживаю линии взяток, выявляю заговоры и раскрываю подкупы. Когда ты снова взойдешь на престол, я смогу обеспечить тебя тем, чего у тебя не было прежде. Союзниками. Информацией. Планами. Мехмед опустил руки. – Поэтому ты ушел? Раду кивнул, вздрогнув от горького холода, охватившего его без прикосновений Мехмеда. – Ты ушел, чтобы мне помочь. А не потому, что ненавидишь меня. Голос Раду задрожал – так сильно ему хотелось, чтобы Мехмед услышал и понял его слова: – Я бы никогда не возненавидел тебя. Мехмед притянул его ближе к себе, их лбы соприкоснулись. Лоб Мехмеда был горячим от лихорадки. – Тоска по тебе разбила мне сердце, Раду. Закрыв глаза, Раду задрожал и выдохнул: – Мне тоже. – Ты – мой лучший, мой самый верный друг. Ты вернешься со мной? Пойдем домой! Раду почти сказал да, когда Мехмед добавил: – Ладе ты тоже нужен. Раду опустил голову и плотнее прижался к голове Мехмеда, затем выпрямился и отпрянул назад. – Как поживает моя сестра? – Она дышит огнем и писает уксусом. |