Книга Черная царевна, страница 40 – Оксана Глазнева

— Добрый вечер, Мак.

— Добрый вечер, Надежда.

Бог-обманщик был в своем неизменном распахнутом на груди халате. Он удивился и тут же обрадовался.

— Вот так встреча! Что ты делаешь здесь?

— Убери музыку.

Мак щелкнул пальцами, и стало тихо. Стены вокруг оплыли, как воск, изменили цвет, раздвинулись, и Мак с Надей оказались в знакомом бальном зале. Зеркала на стенах превратились в открытые настежь окна, и в них стояла неподвижная луна. Бог расположился в оказавшемся позади него кресле, Надя осталась стоять.

— Не ожидал тебя встретить, — сказал он, щуря кошачьи глаза.

— Я тоже. Ты бог-сон?

— А ты так и не собралась выучить наши имена?

— В том, чтобы угадывать вас, есть особая прелесть.

— До поры до времени.

Надя промолчала.

— Значит, дядюшку ты уже угадала? — Он подмигнул. — Испугалась?

— Удивилась.

— Смелая девочка.

У него в руке появился бокал с зеленым вином. Такой же появился на подлокотнике дивана рядом с Надей. Царевна сделала вид, что не заметила его.

— Чем займемся?

— Анку знает, чем ты занимаешься от его имени?

Мак отпил из бокала, прищурился.

— А ты решила на правах невесты навести порядок? Ревнуешь?

— Не порочь его имя! Если тебе нужны любовницы — построй свои храмы. Ты прекрасен, и женщины будут рады отдаться тебе.

— Стать невестой первого бога или любовницей второго? Как думаешь, что выберут? — Он покачал головой. — Зачем что-то менять? Меня все устраивает.

— Что происходит с ними?

Надя задала вопрос, не ожидая ответа. Она знала. Мак улыбнулся, утвердительно кивнул головой.

— Ты верно думаешь. Я наслаждаюсь их обществом, а когда они надоедают — оставляю в саду. Из них получаются красивые статуи.

— Сколько их?

— Зачем тебе знать? Ты в ловушке, мышка, прекрати выведывать, тебе некому будет передать эти знания.

У Нади холодок пошел по коже.

— Я невеста Анку. Ты не посмеешь тронуть меня.

Мак, глядя на нее поверх бокала, очень медленно допил свой напиток. Бокал вновь наполнился, на этот раз чем-то красным.

— Все эти женщины были его невестами. Мой замок неподвластен Анку. Все, что здесь происходит, — остается здесь. Хочешь проверить?

— Я не просто очередная глупая девчонка. Я — Черная царевна из Северной Варты, последняя чародейка Яблоневого Края и нареченная бога мертвых. Уважай это!

Он прищурился, усмехнулся.

— Хорошо. Давай на мгновение я притворюсь, что это имеет значение. Что дальше?

Надя не знала. У нее не было ничего, чтобы выторговать свою жизнь.

— Я не знала, кто ты. Мне жаль, если я рассердила тебя, бог-обманщик.

— Теперь знаешь. Что будешь делать?

Мак поставил бокал, поднялся и пошел к ней, на ходу сбрасывая с плеч халат. От страха у Нади вспотели ладони.

Он остановился напротив, красивый и соблазнительный, он наклонился, провел пальцами по ее губам, замер на расстоянии дыхания, дразня и проверяя.

От злости у девушки перехватило дыхание. Она положила ему руки на плечи и со всей силы ударила коленом в пах.

Маруся из Варты была права: хоть и бог, а в штанах он был мужчиной. Мак охнул и согнулся, а Надя бросилась к ближайшему окну. Быстрее, чем он опомнился, быстрее, чем сама испугалась, царевна запрыгнула на подоконник. Мак зло выкрикнул ее имя, и царевна прыгнула.

Она успела увидеть под ногами крыши ночного города и улицы, залитые светом фонарей-кровавок, а потом кто-то крепко схватил ее за руку, дернул что есть сил назад, вокруг закрутился холодный, полный снега вихрь, и все исчезло.

Надя стояла на вершине мира, на верхней площадке невозможно высокого маяка. Вокруг плыли облака, оседая мокрым туманом на волосах и лице. Надя обернулась, и Роджер поспешно выпустил ее запястье.

— Ты с ума сошла?! — крикнул он.

Радость.

Светлая, чистая и всепоглощающая радость захлестнула ее. Надя улыбалась и ничего не могла с собой поделать, потому что за эту встречу готова была простить ему любые слова. Глупое сердце билось в груди, как бешеное. Надя не могла пошевелиться, обезоруженная чувством, что захлестнуло ее.

«Я люблю его!»

Радость сменилась отчаянием, и этот прыжок из счастья в беду оказался головокружительнее того, что она совершила минуту назад. Пустота в желудке, ком в горле. Это так любят?

Что дальше? Это последняя встреча или Роджер сможет отменить проклятие? Захочет ли?

— Думаешь, если Мокошь назвала тебя моей невестой, то все можно?! Ты лишь претендентка. Если покончишь с собой, отправишься в Царство Мертвых по обычному пути. Я не буду тебя спасать. Если ты хотела встретиться, то выбрала неправильный способ. Не люблю самоубийц. В моем царстве для них есть особое место и оно тебе не понравится.

Надя жадно вглядывалась в его лицо, стараясь запомнить каждую черту. Он казался младше, чем при последней встрече. Наверное потому, что отросли волосы и челка падала на лоб, закрывая брови и напряженную морщинку между ними. Больше всего на свете она хотела сейчас прикоснуться к нему, но стояла неподвижная, боясь, что от одного неловкого движения он пропадет, как туман.

— Испугалась? — уже спокойно спросил Роджер.

— Нет…

Он больше не был похож на бродягу из леса, хотя и на царя мертвых не походил. Строгий черный фрак, белая рубашка, жилет и серый шейный платок. На пальцах тускло блестели железные кольца, похожие на оружие больше, чем на украшения.

— Совсем не страшно?

— Совсем. Я скучала по тебе!

Он смутился и сразу рассердился на себя. Его лицо потемнело, треснуло сетью морщин, и перед ней оказался сухой высокий старик в черном балахоне.

— А теперь? Я все еще кажусь долгожданным другом?

Надя рассмеялась, взяла его лицо в ладони, привстала на цыпочки, заглянула в глаза — знакомые, молодые, человеческие.

— Я. Тебя. Люблю.

Он рассердился. И смутился, и испугался! Он отшатнулся от нее, отступил на шаг. Он снова был собой, мужчиной в черном костюме, и такую ярость на его лице Надя видела, лишь когда они были на болотах.

— Дура! Ты понимаешь, что говоришь и кому? Ты правда думаешь, что я возьму тебя в жены?!

В воздухе повис металлический звон. Роджер сжал кулаки, стоял белый от злости и боли.

— Это обручи? — спросила Надя. — Те, что на сердце?

Роджер громко расхохотался, не искренне, но обидно. Далеко в небе ударил гром. В воздухе запахло грозой и мокрой травой.