Онлайн книга «Закон маузера»
|
— Да я и сам еле сдерживаюсь, — чистосердечно признался Кирилл. — Так и тянет повесить тебя, паскуду, на ближайшем суку! В это время в салон заглянул Котов. Не замечая Троцкого, обессиленно севшего на кожаный диван, он отдал честь и доложил: — Ваше высокоблагородие, поезд наш! — Отлично! Мы его не слишком раскурочили? — Да не-е… Капитан Рипке говорит, что починит за неделю. Всё на ходу, а пробоины латками заварить можно. Пути уже починяют… — Тут Степан разглядел бывшего хозяина бронепоезда. — Ух ты! Сам?! — А то! — хмыкнул Исаев. — И ты, Брут! — криво усмехнулся Троцкий, с ненавистью глядя на Котова. — И ты с врагами народа снюхался? Авинов ожидал более резкой реакции от Степана и уже изготовился перехватить его руку, если дроздовец потянется за оружием, но тот оставался спокоен. — Врага народа Елизар Кузьмич повязал, — проговорил Котов и фыркнул: — Народ, главное! Ты, падла, в Кремле прописан и наркомовский паёк жрёшь, а народ по карточкам ржавую селёдку получает, по хвосту в руки. И, пока ты коньячок хлебаешь под ананасы, народ морковным чайком пробавляется с сахаринчиком! — За помещиков, значит? — скрипел по-прежнему наркомвоен. — За буржуев? — Так вы и есть новые буржуи! — Степан обвёл руками роскошный салон. — Вот этого у народа нет! И вообще, насрать мне на тебя. Разрешите идти, ваше высокоблагородие? — Ступай, Котов. Передай Рипке, чтобы закрасил старое название. — Разрешите спросить: а какое новое будет? Кирилл сказал, и Степан расцвёл. — Тихменёв! Тебе важное задание — доставишь Троцкого в Харьков. — Так точно! На «ильюшке»? — Да. Вылетишь ночью. Подгадаешь так, чтобы прибыть на место засветло. Текинцев для охраны я тебе дам. Исполнять. — Есть! — Кузьмич, выводи этого упыря. — Шагай! Яд-дрёна-зелёна… Авинов вышел на свежий воздух и улыбнулся. Накатило ощущение безмятежной радости, как в детстве, когда бываешь счастлив от одного того, что живёшь. Солдаты бодро стучали ломами и ширкали лопатами, ровняя полотно. Исковерканные рельсы уже валялись под насыпью, дроздовцы, берясь за шпалы по двое, аккуратно укладывали их. — Па-берегись! Вот и первый рельс лёг, благо на контрольных платформах бронепоезда этого добра хватало. Звонкие удары кувалд по костылям озвучили конец заботам «путейцев». Трупы матросов уложили под деревьями. Целая толпа прислуги наркомвоена — повара, шоферы, печатники и тому подобный люд — тщательно отмывали и оттирали вагоны изнутри. Скоро их выведут наружу и вручат лопаты — пускай хоронят своих сами. А до Апраксина идти пять минут… — Штабистов не трогать! — строго сказал Кирилл. — Сейчас мы красным такие приказы разошлём, таких команд наотдаём, что сам чёрт ногу сломит! — Это правильно, — поддакнул Конради. — У комиссаров и без нас бардак, а мы им устроим бардак в дурдоме! Двумя часами позже бойцы ОМСБОНа закончили выводить на стенке блиндированного вагона крупными белыми буквами: «Капитан Иванов». Оба бронепаровоза разводили пары. — На Орёл, ваш-сок-родь? — бодро осведомился Исаев, подкручивая усы. — Так точно, Кузьмич, — улыбнулся Авинов, наблюдая за «похоронной командой» через открытую бронезаслонку. — Пошалим немного… Сняв трубку телефонного аппарата, он сказал: — Командира бронепоезда к телефону. — Я у телефона, господин подполковник, — послышался голос капитана Рипке. — Ход вперёд. — Слушаю, господин подполковник! «Ход вперёд, — подумал Кирилл. — Да, это то самое, что нам всем сейчас нужно. Полный ход вперёд!» |