Онлайн книга «Мушкетер»
|
Олегар устроился на трёхногом табурете и повёл свой рассказ, немало позабавивший кардинала. — Сожалею, ваше высокопреосвященство, — сказал де Монтиньи, — что не смог продержаться дольше. — Пустое! — отмахнулся Ришелье. — Вы справились с заданием куда лучше, чем я предполагал, и даже лучше, чем можно было мечтать! Тем более что вашу эстафету подхватила сама природа — сильный шквалистый ветер не позволяет английским кораблям покинуть гавани Портсмута и Плимута. Начинаются осенние бури, виконт. Визит корнета здорово поднял дух кардинала, словно заставил его помолодеть, по крайней мере, ощутить, что не все запасы здоровья и жизнелюбия растрачены, есть ещё за что цепляться в его бренном существовании. Прилив сил и энергии даже заставил его высокопреосвященство покинуть кресло. Пройдясь по комнате, Ришелье сказал: — У нас достаточно сил и средств, дабы сломить сопротивление гугенотов и взять Ла-Рошель штурмом. Однако за это мы будем вынуждены заплатить слишком большую цену, измеряемую в жизнях тысяч наших солдат. Допустимо ли сие? Нет. Тем не менее за то, чтобы держать в кольце блокады такой большой город, как Ла-Рошель, тоже приходится платить. Выдам вам маленькую тайну, господин корнет. Я выбил из наших толстосумов четыре миллиона ливров на эту войну и добавил к ним полтора миллиона своих кровных. — Я бы поскупился, ваше высокопреосвященство, — позволил себе пошутить Олегар. Кардинал рассмеялся. — Мы можем ещё более усугубить положение осаждённых, выстроив дамбу, — продолжил он, — и отрезав город от моря. Тогда нам не придётся тратить порох и ядра, ларошельцы будут умирать от голода и болезней. Да, это звучит жестоко, но не мы начали эту войну! — На войне — как на войне, — подал голос де Монтиньи. — Именно, дорогой виконт, именно… Приблизившись к окну, Ришелье задумался. Королевский архитектор Метезо с инженером Тирио всё уже рассчитали. Дамба чуть ли не в треть лье пересечёт гавань Ла-Рошели от мыса Корей до форта Луи. Четыре тысячи рабочих из Парижа возведут её к новому, 1628, году — вобьют сваи, укрепят их наискось брёвнами, а промежутки завалят камнями, скреплёнными илом. И тогда уже никто не поможет Маленькой скале! [103] Чувствуя, как растет его возбуждение и азарт, кардинал оглядел море за окном — начинался прилив, просто бешеный в этих местах. Приливная волна, нахлынув на берег, не уходит обратно в море. Вслед за нею надвигается вторая, третья, десятая, заливая водою всё пространство, недавно отобранное у моря в час отлива. Бросив взгляд на дорогу, Ришелье увидел два больших воза с сеном, приближавшихся к замку, и удивился. Зачем им столько сена? Или возница ошибся? В следующую секунду кардинал похолодел — расшвыривая солому, с возов полезли дюжие молодцы, вооружённые шпагами и мушкетами. Всё так же молча, словно во сне, они ринулись к воротам замка. — Там… — еле выговорил Ришелье. — Гугеноты! Они… напали! Олегар тут же вскочил и бросился к окну, невзирая на сан хозяина и наплевав на этикет. Тут же воздух сотрясся от нестройного залпа. — Ваше высокопреосвященство, оставайтесь здесь, — решительно проговорил де Монтиньи и выскочил за дверь. За порогом личных покоев кардинала находилась просторная лестничная площадка, размером никак не меньше десяти квадратных метров. Заметив бежавшего по лестнице Рошфора, Сухов резко спросил: — Сколько вас тут? — В замке осталось человек десять, — ответил бледный паж. — Проклятие! Сбежав по винтовой лестнице, Олег выскочил с разбегу в нижний зал, занятый трапезной. Его витражные окна были наполовину расколочены пулями. Человек пять гвардейцев кардинала во главе с капитаном Луи де Кавуа держали оборону. Яр, Нолан, Виктор и Шурик тоже были здесь. Рассредоточившись вдоль окон, они время от времени приподнимались и стреляли по нападавшим через окна, почти уже лишённые цветных стёкол. Увидев Сухова, Быков крикнул: — Плохо дело! Четверых убили, Анри и Жака ранили! — Это точно гугеноты? — Они! — обернулся де Кавуа. — Только что орали, что пришли за его высокопреосвященством, а нам оставят жизнь, если мы не станем мешать! — Стану! — пообещал Олег, холодно улыбаясь. — Рошфор! Найдётся в вашем хозяйстве моток крепкой верёвки? — Безусловно! В этот момент пуля, выпущенная со двора, расколотила розетку, венчавшую раму стрельчатого окна, и паж вжал голову в плечи. — Принести? — Тащи! Только не сюда! — А куда? — На лестничную площадку второго этажа донжона! Рошфор убежал, а Сухова окликнул Анри де Лон, которого перевязывал Жерар Туссен: — Что ты задумал? — Хочу зайти этим засранцам в тыл — и пусть попрощаются со своими поганенькими жизнями! Вы со мной? — Спрашиваешь! — Тогда вперёд! Жак, ты не сможешь, у тебя рука ранена. Помогай гвардейцам, мы скоро! Помахав скорбевшему де Терриду, Олег понёсся к лестнице. На втором этаже донжона их уже поджидал Рошфор, приплясывавший от нетерпения. Толстая волосяная верёвка в руках пажа внушала доверие — такая и быка выдержит. — Яр! Вяжи свои узлы! Ты же у нас скалолаз? — А то! Затянув крепкий узел, Быков вывалил тяжёлый моток за бойницу вниз. Конец верёвки шлёпнулся в неглубокий ров, заросший травой. — Ты первый! — Есть! Ярослав, ловко перебирая руками и ногами, соскользнул вниз и встал, натягивая канат, чтобы следующим за ним было полегче. — Лучше наденем перчатки, господа мушкетёры! — сказал Олег. — Не то ладони сотрём. Просунувшись в узкую бойницу, Сухов полез вниз, перехватываясь за колючее «вервие простое». Зато не скользит. Дождавшись, пока в ров спустятся Виктор с Александром, Нолан, барон де Сен-Клер и Анри, Олег быстро сказал: — Застанем кого перед воротами, не стрелять! Снимаем по-тихому. Огонь откроем во дворе. За мной, бегом! Огибая крепостную стену, Сухов выбрался к воротной башне. Оба воза по-прежнему находились здесь. Тут же околачивались и возницы. Один из них сидел на козлах, нервно вертя кнут, а другой прохаживался, держа мушкет наперевес. Олег повернул голову, осматривая свою «опергруппу». Мушкетёрские плащи, камзолы, ботфорты… Ему или барону трудновато будет прикинуться местным крестьянином. — Нолан, ты у нас одет проще всех. Сможешь снять возничих? |