Онлайн книга «Пират»
|
Из крепости выпалили разок, ядро убило монаха и насмерть зашибло флибустьера по кличке Длинный Джо. Как раз в это время подоспел Олег со своими. — Идут зольдатики… — пробормотал он, раскладывая трофейную подзорную трубу. Бедное духовенство колыхало телесами или гнуло тощие выи, вздымало руки в мольбе или перехватывалось поудобнее, тягая увесистые лестницы. Над стенами Сантьяго-де-ла-Глории мелькали шлемы, как чёрные поплавки. Порой вспухали белые клубеньки дыма, и ветер доносил сухой треск выстрела. — Драй! — крикнул Морган, ощеривая зубы. — Пойдём на приступ с двух сторон! Мои молодцы лезут на стены, а твоим надо прорваться в ворота! — Не вопрос! Сухов разослал команду на поиски топоров да ломов, а канониры состряпали ему настоящие ручные гранаты. Попросту говоря, набили порохом глиняные горшки да вставили фитили. — Готовы? Вперёд! Под прикрытием молящихся да причитающих монахов экипаж с «Ундины» подобрался к самым воротам. Кто порукастее, стал запаливать фитили от факелов да забрасывать «гостинцы» в крепость. Глухие взрывы, крики и стоны засвидетельствовали попадания. — Ну-ка, поиграем в дровосеков! Сунув пистолет за кушак, Олег поплевал на руки, да и схватился за топор. Ворота фортеции сделаны были на совесть, из красного дерева, окованного позеленевшими бронзовыми полосами, но человеческая сила и острая сталь делали своё дело — щепки так и летели, створки гудели и вздрагивали от ударов. Вот Толстяк подсунул лом да нажал посильнее — бронза заскрипела, выгнулась, потащив длиннущий гвоздь, и лопнула. — Бей! Руби! — Эй! Вдарь! — Насквозь! — Мушкет суй! Приветим! Ха-ха-ха! С той стороны, где моргановские ребята штурмовали стену, донёсся радостный рёв. — Эй, живее, живее давай! — Поджигай! — Уже! Пересохшее дерево ворот занялось сразу. Огонь, потрескивая, охватывал расщепленные доски, набирал силу, закручивался огненными барашками. — Поддевай! — Всё! Пара ломов просадила истончённое дерево, да и поддела брус-засов, вдетый в кованые ушки. Приподняла — и уронила. Подцепив топорами увесистые створки, пираты напряглись. — Мушкетёры, готовсь! Отворяй! Хекнув, «дровосеки» потянули створки, распахивая их. Стрелки вскинули ружья и дали залп. Испанцы, метавшиеся по двору, падали, обливаясь кровью, но и отстреливались. — Бей их! «Корсарчики-флибустьерчики» повалили в крепость. А тут и на стенах разгорелся бой — парни Моргана, обоих Моррисов, Коллира и Солтера схватились с испанцами врукопашную, будто на абордаж брали крепость. И крепость пала. Чуть ли не полста человек порубали и постреляли пираты. Жертв было бы куда меньше, если бы не ослиное упрямство губернатора Пуэрто-Бельо. Флибустьеры предложили ему сдаться, но он, прижатый к стене цейхгауза, пылко воскликнул: «Никогда! Лучше умереть, как храбрый солдат, нежели быть повешенным, как трус!» Морган остановился перед ним и ухмыльнулся. — А мы таких не вешаем, — сказал он. — Что характерно. Пристрелите его! Но взятие Сантьяго-де-ла-Глории ещё не было концом баталии — оставался форт Сан-Фелипе. Он, как пробкой, закупоривал вход в бухту, не пропуская пиратскую эскадру, барражировавшую в открытом море. Припасов в крепости не было, и с пушкарями существовали проблемы, но молодой комендант форта Алехандро Мануэль Пау-и-Рокаберти решил не сдаваться. Он надеялся, что пятьдесят солдат гарнизона удержат крепость. Алехандро Мануэль просто не знал, каковы пираты в бою… Разгорячённые, изведавшие побед, флибустьеры не бросились брать приступом Сан-Фелипе. Зачем? Пускай понервничают оборонцы, попереживают. А пираты, с аппетитом поужинав, устроились почивать, запалив множество костров и выставив часовых. С утра они погрузились на каноэ — две сотни дюжих и ражих — и высадились у самого форта. Остальные прикрывали их плотным огнём, не жалея пороха. На приступ пошли проверенным способом: пока одни курочили ворота, другие деловито приставляли лестницы. А чтобы сверху им не мешали всякие испанцы, бросали за стену горшки с порохом. Грохоту было… Сухов был даже чуточку разочарован, когда струхнувший комендант пригласил пиратских капитанов в форт, дабы обсудить условия почётной сдачи. К вечеру договорились обо всём, и солдатам было позволено покинуть форт, оставив при себе сабли и шпаги. Комендант оставался как бы заложником у Моргана, но в ту же ночь, не перенеся позора, выпил яду. С утра пираты занялись любимым делом — грабили и насиловали. Всех пленников затолкали в пару церквей и как следует расспросили. Горожане, дабы избежать мучений, ничего не скрывали и указывали на богатеньких соседей. Флибустьеры брали выданных народом под белы рученьки и ласково увещевали, чтобы те поделились с ними нажитым добром. Или хотя бы раскрыли тайну, где зарыли дублоны и песо. А вот Морган мелочиться не стал. «Адмирал» накатал и отправил с нарочным письмо президенту аудиенсии Панамы дону Августину де Бракамонте, чтобы тот заплатил выкуп за город в триста пятьдесят тысяч песо, иначе Пуэрто-Бельо будет сожжён, крепости развалены, а пленники перебиты. Дон, правда, не согласился со столь наглым требованием. Скликал ополчение, не добрав до тысячи человек, и вышел в поход — отмстить неразумным пиратам. Де Бракамонте упорно не верил, что шайке разбойников удалось взять с налёту столь укреплённый город, как Пуэрто-Бельо. Однако ему пришлось убедиться, что флибустьеры — это не голытьба с окраин, не мелкая шпана, а грозная сила. Ополченцев встретили на подходе к городу, когда те были в теснине. Под командованием капитана Морриса находилось всего сто пиратов, но он умело расставил бойцов и сразился с испанцами, перебив многих из них. Морган к тому времени уже успел погрузить на корабли всю добычу, даже для трофейных пушек местечко нашлось, а тут и президент аудиенсии начал «приходить в себя», то бишь понимать, с кем он связался. Поторговавшись, де Бракамонте откупился-таки от «проклятых негодяев» серебряными слитками, посудой, монетами — всего на сто тысяч песо, — пыхтя от возмущения и стеная: «Jesus son demonios estos!» [24] |